Истинная. Ты моя навсегда

Забываюсь в своем желании раствориться в этих ощущениях, но мне помогают вспомнить, где я и кто. Оборотень дожидается, пока я найду равновесие и отступает на шаг, пряча руки в карманы.

– Эйра Виори, – строго, чеканя каждый слог, говорит гвардеец. – Вы приговорены к смертной казни за измену вашему лорду, Николасу Сайланду.

Сердце подскакивает к горлу, я в страхе оглядываюсь: что меня ждет? Дыба? Гильотина? Виселица?

Где-то на периферии сознания проносится мысль, что я вообще не помню, чтобы на территории клана Сайланд хоть раз, хоть кого-то казнили. Отмахиваюсь от этой мысли, потому что, если до этого не было, не значит, что не будет сейчас.

– Но Его Величество, Керниол Пятый избавляет вас от этой участи, – продолжает гвардеец. – С этого момента вы, как военный трофей, – подданная Керниолии, и вашей жизнью распоряжается он.

Гвардеец отдает честь, захлопывает дверцу кареты, в которой меня везли, и, щелкнув вожжами, трогается с места. Слышится тихое поскрипывание колес и стук копыт по вытоптанной колее.

И… Что? Это все? Смотрю вслед удаляющейся каретой, за которой облаком поднимается пыль, и понимаю, что все… Пути назад нет совсем.

Нет прошлой меня, есть военный трофей жуткого, опасного оборотня. И как он распорядится мной – не известно.

От этой мысли становится настолько не по себе, что даже тошнота к горлу подкатывает. Мару… Моя маленькая Мару, что с тобой будет? Как мне тебя спасти?

– Ну что, беглянка, идем, – выводит из размышлений чуть ироничный мужской голос.

Оборачиваюсь. Внутри все скручивает от страха, когда я смотрю на оборотня. Так значит, сам король? Тот самый?

Именно такой, каким я его и запомнила: широкоплечий, с военной выправкой, мощными руками, волосами цвета зрелой пшеницы и… согревающей улыбкой.

Он даже тогда, в разгар войны умудрялся чему-то улыбаться, чего же ему это не делать этого сейчас? Обзавелся новой игрушкой. Или домашним питомцем?

– Почему же сразу беглянка? – ухмыляюсь я. – Я, кажется, даже еще не пробовала бежать.

– А ты хочешь? – он поднимает одну бровь, и в его глазах сверкает хитринка.

– А что, если да? Что вы сделаете? Наручники наденете или кандалы? – с вызовом говорю я и протягиваю ему руки.

Во мне как будто лопнула струна терпения. Несколько лет рабского подчинения Зордану, лишь бы не тронули Мару. Вся грязная работа. Шпионаж. Под постоянным давлением и угрозами.

Наверное, я неосознанно понимала, что когда-то я все равно оступлюсь и либо окажусь за решеткой, либо… в постели самого Зордана. А пришлось стать трофеем для оборотня, и теперь мне терять уже нечего.

– Беги, – ошарашивает он меня заявлением и разводит руками, показывая, мол выбирай любое направление.

А вокруг сплошная степь. Абсолютно ровная поверхность земли лишь где-то далеко ровной полоской соединяющаяся с небом. Под ярким горячим солнцем колышутся цветущие травы, пахнет пылью, терпким ароматом полыни и насыщенным, дурманящим – чабреца и шалфея. Ни деревца, ни холмика – ничего привычного.

Сердце ноет, тянется домой. Но в то же время внутри поселяется какое-то смутное осознание, что все, мне теперь от этого оборотня никуда, и от этого тепло.

Что за ерунда! Как я могу так себя чувствовать рядом с НИМ? После всего того, что мне о нем рассказывали. О том, как он зверствует в своих землях, как безжалостен с подданными. По рассказам он намного страшнее и опаснее Зордана. А я вот… Попала. Бежать надо…

– Вынужден предупредить тебя, что я оборотень, я быстро догоню, – шепчет Керниол мне прямо на ухо, так что я вздрагиваю, а потом выпрямляется и указывает на стоящую неподалеку карету. – Все же давай отправимся в замок в более комфортных условиях?

Белая с позолотой карета и гербом Керниолии стоит запряженная четверкой белоснежных лошадей. Кучер на козлах делает вид, что не слушает нас, а просто любуется природными ландшафтами. Пф… Было бы чем.

– Ты не привыкла к степи, я правильно понимаю? – внезапно спрашивает оборотень и аккуратно подталкивает меня к карете. – Ничего, ты обязательно к ней проникнешься, почувствуешь ее, то, какая она живая.

С сомнением оглядываю еще раз простирающееся до самого горизонта разнотравье и залезаю в карету. Контраст налицо. Теперь мне предстоит ехать не на полу деревянного короба, а на мягком, обитом бархатом диванчике. И наверное, любая девушка из моей деревни была бы рада прокатиться на такой.

Керниол присаживается на сидение напротив и, закрыв дверь, стуком дает знать кучеру, что пора трогать.

С трудом сглатываю от того, что оказываюсь буквально заперта в одной клетке с хищником, который полностью распоряжается мной. И не важно, насколько богато или комфортно в этой клетке, важно, кто рядом.

Этот оборотень вызывает внутреннее волнение, заставляет холодеть кончики пальцев и сбивает дыхание. Мне сейчас должно быть даже страшнее, чем в одной комнате с Зорданом. Ведь должно же?

Отодвигаюсь подальше и высовываюсь носом в окно, только бы иметь хоть призрачное ощущение свободы.