Истинная за миллион

После папиной операции прошло уже два дня, я каждый божий день звонила в центр и узнавала о состояние отца, но каждый раз мне отвечали, что он ещё не пришёл в сознание, а если придёт, то меня немедленно оповестят.

От нечего делать я читала книгу, на которую раньше у меня никак времени не хватало. Плюсы праздности, так сказать.

Однако, моё уединение с чудесным миром магии решил нарушить некто, кому не терпелось со мной поговорить. Телефон разразился безжалостной мелодией на всю комнату. Вставая и идя сумке, в которой гаджет валялся уже второй день, наверное, я в глубине души надеялась, что звонят из больницы, чтобы сообщить о том. ю что папа очнулся, но всё оказалось куда как прозаичней. Звонила Саша…

Хм, мы с ней не созванивались и не встречались всего-ничего, но за это время в моей жизни много чего произошло.

– Привет, — прощебетала подруга, как только я приняла вызов: — Как дела?

— Привет… — и тут я поняла: я не знаю, что ответить ей на её вопрос. Хорошо? Какой нахер “хорошо”, у меня отец в больнице! Плохо? Так нет же, папа ведь прооперирован, должен пойти на поправку. В итоге я пришла к компромиссу: — Нормально у меня всё Саш, а ты как?

Я задала этот дежурный вопрос, ожидая, что подруга ответит что-то такое же нейтральное, как и я, но она почему-то решила не ограничиваться простой формальностью:

— Ой, Дан, знаешь, я же тебе не просто так звоню, — почему-то я о другом и не подумала, — Ты извини, что я второй раз уже к тебе с этим вопросом, но скажи, как там твой начальник, а? Не обзавёлся ещё никем, а?

Я, честно говоря, и не знала, что ответить. Хотелось сказать: “Да, обзавёлся! Мной!” — но я не думаю, что меня можно с полной уверенностью называть “кем-то” в жизни Влада. Я даже, чёрт возьми, не знаю, как объяснить, в статусе кого я нахожусь в его квартире.

— Саш, я больше не работаю с Владиславом Егоровичем, так что, прости, ничем не могу тебе помочь, — я выпалила это на одном дыхании. В общем-то, я и не соврала. И пусть Сашка была мне подругой, но я не хотела, чтобы она загребла себе Влада в качестве удобного для её отца партнёра и для неё самой парня, а потом и мужа. я прекрасно знала, как она умеет изображать чувства и врать. У меня это никогда не получалось, а вот Саша даже в детстве не чуралась пользоваться своими способностями направо и налево. Я её в этом не обвиняю, на самом деле, но Владу, кажется, искренность больше по душе… В любом случае, даже если он купится на её ухищрения, я тут буду не при делах.

— Ладно, Саш, пока, я занята, у меня папа в больницу попал, — я сама на себя зла была, из-за того, что пользуюсь папиным положением, чтобы отвязаться от подружки, но другого выхода я не могла прямо сейчас найти.

— Ой, что же ты сразу не сказала, может быть, какая-то помощь нужна? — в этом предложение и беспокойстве я услышала фирменное Сашино притворство. Вот уж не думала, что когда-то она начнёт свои приёмчики на мне испытывать.

— Нет, Саш, уже в порядке всё, просто нужно идти, — мы распрощались, и я вернулась в кресло к книге, вот только читать спокойно теперь точно смогла бы.

Решив, что малоприятный разговорчик стоит заесть, я отправилась на кухню, чтобы сделать себе чай и бутерброд.

Когда я стояла у стола и резала ветчину, сзади совершенно бесшумно, как и обычно, подкрался Влад, и, резко схватив меня за талию в тот момент, когда я отложила в сторону нож, прошептал:

— А меня кормить будешь? — я от неожиданности вскрикнула и рассмеялась.

— Доброе утро, — я развернулась в его руках, вставая на носочки и целуя в щёку. — Не думала, что ты так рано проснёшься… — на часах действительно было всего десять утра, Влад обычно добровольно в такое время не поднимался.

— Услышал, как ты с кем-то разговаривала, — он пожал плечами, — просто я ещё не совсем привык к тому, что ты здесь.

— Ого, а я думала, что тут неплохая звукоизоляция…

— Звукоизоляция-то неплохая, но у меня слух ещё лучше.

Я мысленно удивилась, а вслух ничего не сказала, продолжив делать бутерброды. Себе сделала один, а Владу три. Прожорливое брюшко, блин.

Вот так вот завтракали мы всего лишь второй раз, но я уже ощущала себя очень и очень уютно. И даже спокойно относилась к тому, что Влад меня постоянно обнимал, целовал и, чего скрывать, намекал на большее. Но мои мысли были сосредоточены, в основном, на отце. Я себе пообещала, что, как только он пойдёт на поправку, я обязательно подумаю насчёт “чего-то большего”.

Но сейчас, когда я, после нашего молчаливого завтрака, убирала в посудомоечную машину тарелки и кружки, и почувствовала, как и обычно, бесшумное приближение Влада, все мысли просто выветрились из головы, лишь в памяти всплыл тот вечер в Екатеринбурге. Чёрт, мы ведь переспали бы, не случись несчастья с папой… Что меня теперь может останавливать?