Истинная за миллион

“Оборотни в погонах” приехали в тот момент, когда я устраивал Дану на заднем сидении машины. Они сразу же, ничего у меня не спрашивая, рассредоточились по периметру “битвы”, конечно же, игнорируя фонари. Им всё итак было и видно. И Борису, который был полукровкой, тоже всё видно. А мне, блять, нихуя вообще не видно!

Я вздохнул, устроился на переднем сидение и подумал. Раз все эти ощущения покинули меня примерно двадцать пять лет назад, и их исчезновение связано было с тем, что я обрёл вторую ипостась, то логично предположить, что что-то с этой ипостасью случилось.

Я попробовал выпустить когти. И даже не удивился, когда у меня не получилось. Я вообще ничего не почувствовал, будто бы и не было никаких когтей никогда.

И даже не знаю, как к этому даже относится. Если моя волчья шкура откинулась, то сделать я с этим ничего не смогу, но всё-таки становиться обычным, почти бессильным, человеком не хотелось. К тому же, потерять возможность превращаться в волка для меня, это будто бы руку или ногу отрубить. Вот только осознание того, что, если это всё и произошло, то я перед этим бессилен, убивало. А ещё, страдать по этому поводу было тупо некогда.

Ко всей процессии присоединилась бригада оборотней в белых халатах. Один из них сразу же подбежал к нашей машине, открыл заднюю дверь и шумно втянул носом воздух, явно принюхиваясь.

— Не ранена, — заключил он и ушёл к остальным, помогать разбираться с жертвами собственной глупости, рискнувших попытаться выстрелить в мою истинную.

Я вышел из машины, подошёл к главному среди тех, кто в погонах, и сказал:

— Тут где-то ещё один должен быть. Который Дану со стоянки похитил, — на самом деле, я хотел бы сам вынюхать место, где этот урод остался, да поточить об него когти, но нахера рыпаться, если когтей нет.

Мой намёк сразу же был понят, Парней отправили вглубь леса по дороге искать следы. Рванули они с такой скоростью, что я и не заметил, как они пропали. Что ж, если Дана слишком испугалась факта существования оборотней, то она будет рада тому, что я, похоже, больше не один из них. И умру через тридцать лет. Надо будет, наверное, правильно питаться и спортом заниматься, если на то пошло…

От этих мыслей стало невыносимо грустно, и я решил пока что отодвинуть их в дальний ящик.

Быть бесполезным, оказывается, очень неприятно, особенно, когда в результате ты заинтересован лично. Но сейчас я не видел дальше своего носа, а оборотням буду только под ногами мешаться.

Дана по-прежнему была без сознания, точнее, спала. Она именно спала, потому что в салоне машины уже отчётливо раздавалось её сопение. Даже со своим человеческим слухом я различал эти звуки, хотя сам себе начинал казаться глухим.

Я сидел и тупо пялился на мельтешащих оборотней. Я бы и дальше продолжил предаваться этому, без сомнения, увлекательному занятию, но заметил, как все сгрудились в одном месте.

Подойдя туда, я увидел Павла. На него светили фонарём, видимо, проверка велась серьёзная.

Но и без проверок было понятно: он мёртв.

Меня заметили, сразу же расступились, но в этом не была никакого смысла. Я видел только то, что позволял увидеть тусклый свет фонаря. То есть, понятно одно: Павел не дышит. Причину его смерти я опознать не мог, не видел даже, есть ли на тёмной одежде пятна крови.

— И кто его так?

Врач встал, отряхнул ладони и пожал плечами:

— Видимо, девушка ваша.

Я посмотрел на него непонимающе, а он объяснил:

— Ему вкололи какой-то препарат, в таких условиях распознать его не возможно. Могу лишь предположить, что это смертельная доза сильнодействующего снотворного. Ну, а раз Дана Евгеньевна, — надо же, уже даже отчество её узнал, — сбежала от него, то, логично предположить…

Я и сам уже понял, что это — самый вероятный вариант из всех возможных, вот только я не верил, что Дана сделала это намеренно. Скорее всего, она просто хотела его усыпить. И, для неё будет шоком, когда она узнает, что Павел мёртв. Столько потрясений всего за один день — это для неё не может пройти бесследно. Мне остаётся только надеяться, что она вообще захочет видеть меня рядом с собой.

Я оставил врачей и полицейских разбираться с трупами и полутрупом, а сам взял у Бориса ключи и пошёл к машине. Лучше пусть Дана проснётся в квартире и истерику устроит там же, чем тут.

К тому, же я сам задолбался тут торчать и осознавать, что, кажется, теперь превратился в обычного человека.

Нет, такое могло быть, я уверен. Раны, которые я получал в облике человека, не проявлялись на теле волка и наоборот. Но я никогда до этого не получал смертельных ранений, то есть, не мог проверить, что будет, если умереть в одной из ипостасей.

Дана, кажется, и не собиралась приходить в себя. Мы ехали долго, пока добирались до трассы, машину не по-детски трясло, но это никак не помешало Дане просто перевернуться на другой бок и дальше продолжить спать. Вот это стресс.