Истинная

От присутствия стольких отвергнутых, которые выглядят далеко не так привлекательно как Жан, я напряглась, чувствуя опасность. В их заостренных чертах лица слишком легко читается звериная сущность, а в глазах желтый, дикий блеск. Гончие, самые опасные из оборотней, особенно если они из отвергнутых. Именно они выполняют всю грязную работу, а значит наиболее подвержены влиянию зверю.

— Сколько их?

— Четверо. — Мужчина кивнул в сторону стоявших возле одной из машин оборотней.

Это были совсем еще молодые парни, лет так по семнадцать, не больше. Они неуверенно осматривались и выглядели крайне напряженными, словно ожидали, что на них вот-вот кто-то набросится.

Что-то не нравится мне все это. А если они из стаи Ильи? Они ведь еще дети, движимые своими амбициями и максимализмом. Таких, как они, очень легко сманить на свою сторону, если не поскупиться в обещаниях.

Жан задумчиво посмотрел на них, после чего подошел к мужчине и что-то крайне тихо сказал ему. Тот кивнул и повернулся к парням.

— Идем, ma belle. Тебе стоит отдохнуть. — Жан вернулся ко мне и взяв за руку, повел к дому.

Я послушно шла следом за ним, при этом прислушиваясь к разговору отвергнутых. Но как я ни старалась, разобрать о чем они говорят у меня не вышло. Хотя сейчас есть кое-что поважнее. И мне стыдно, что я так увлеклась Жаном, что совсем забыла об этом.

— Что насчет Глеба и Сергея? — решительно спросила, но тут же почувствовала, как по коже пробежался холодок от нехорошего предчувствия.

Жан почему-то передернул плечами и бросил на меня быстрый взгляд. Это еще больше меня напрягло и я резко остановилась, освободив свою руку из его руки.

— Ну? Ты собираешься отвечать? Ты ведь обещал мне, что отпустишь их!

Он продолжал хранить молчание, не сводя с меня внимательно взгляда. Почему он молчит?

— Заходи в дом, Ася, — тихо произнес Жан, но тон его голоса мне совсем не понравился. Он произнес эту фразу так мрачно, немного раздраженно, что не подчиниться ему оказалось трудно. Но все же я выдержала и не отвела взгляд в сторону, продолжая стоять на месте.

Жан глухо зарычал и снова схватил меня за руку, на этот раз силком таща за собой.

— Ну же mon amour, не глупи. Я не хочу с тобой ссориться.

— Так просто ответь мне, что с ними! Если ты не собираешься сдержать свое слово, то и я не буду.

Ага. Легко сказать «не буду», а вот на практике все не так просто. Хватка у Жана была чуть ли не стальная, вырваться было невозможно, так что он с легкостью затащил меня в дом. Да и вырвись я, мне все равно бы некуда было деться, вокруг ведь одни отвергнутые.

— Тебе это не понравится.

— Да скажи уже!

Снова раздраженно передернув плечами, Жан тяжело выдохнул и тихо ответил:

— Я ведь тогда за тобой последовал и не мог контролировать моих волков. Ты ведь знаешь как многие из нас реагируют на полукровок.

Жан замолчал, настороженно смотря на меня. А я… А я вначале и не поняла его слов, продолжая ждать четкого ответа. Но вскоре осознание с силой обрушилось на меня и я пошатнулась, чувствуя, как земля уходит у меня из-под ног. Впервые я ощутила нечто подобное, после смерти брата. И наверное упала бы, если бы Жан не подхватил меня.

— Вы убили его, — с трудом прошептала, не находя в себе сил высвободиться из кольца сильных рук. Внутри образовалась такая дыра, что я не чувствовала ничего, не в состоянии поверить, что это и правда так. Глеб мягкий, добрый, решительный, как его можно убить? За что? Он ведь никому не сделал зла.

— Я не хотел говорить тебе. Но разве это что-то меняет? Ты ведь моя пара. — Жан обнял меня, крепко прижав к груди.

«Но разве это что-то меняет? Ты ведь моя пара» — зазвенел у меня в ушах его голос, отрезвляя, выводя из ступора.

Да ему ведь плевать на других! Какая ему разница сколько умрет полукровок, если я буду принадлежать ему! Его интересует только он сам, а с другими он просто играет.

Вспышка ярости пробежалась по венам, распаляя злость и ненависть, пробуждая зверя и я с силой толкнула его в грудь. Жан, видно уже решивший, что я просто поплачу и не ожидая от меня такой агрессии, отлетел в сторону, с силой врезавшись спиной в дверь.

Меня буквально разрывало от желания ударить кого-то, причинить боль, выплеснуть всю злость. По телу прошлась болезненная дрожь и я окончательно потеряла контроль над волчицей, полностью уступая ей.

Но стоило мне обратиться, как я услышала тихий, но недовольный голос Жана.

— Ася, только давай без глупостей. Я не хочу случайно навредить тебя. — Он выпрямился и небрежно поправил костюм, смотря на меня с легким осуждением.

И это его спокойствие взбесило меня еще больше.