Истинное имя

– Что ж, в таком случае, я больше ничего не могу для тебя сделать, – подытожил мастер. Криксу показалось, что тот произнес эти суровые слова как будто через силу. Мальчик посмотрел на Хлорда, надеясь прочитать в его глазах сочувствие или хотя бы горечь, но наставник, казалось, отгородился от него невидимой стеной. Губы мастера были плотно сжаты, а глаза смотрели будто бы не на 'дан-Энрикса', а сквозь него. – Через полчаса твоя лаконская грамота должна лежать у меня на столе.

– Да, мастер.

Крикс подумал, что, должно быть, произнес эти слова в последний раз, и сердце болезненно сжалось.

Хлорд круто развернулся и направился к выходу. Только у двери лазарета он остановился и, взглянув через плечо, сказал 'дан-Энриксу':

– Ты можешь оставаться в своей комнате в Рейнсторне до распоряжения Совета. Но я бы рекомендовал тебе прямо сейчас, еще до окончания занятий, собрать свои вещи и покинуть Академию. После того, как слух о твоем исключении распространится по Лакону, у тебя могут возникнуть неприятности с некоторыми из наших учеников. И не трудись лично передавать мне грамоту – просто оставь ее дозорному у башни.

Ничего больше не добавляя и не попрощавшись, Хлорд стремительно вышел из лазарета. Криксу показалось, что беленый потолок больничной комнаты внезапно завертелся у него над головой и многотонной тяжестью обрушился ему на плечи.

XI

Галахос сам не знал, что привлекло его внимание к этому мальчику. Возможно, дело было в том, что в заведении папаши Пенфа постояльцы менялись не так уж часто, и всякое новое лицо невольно вызывало интерес. А может быть, Галахоса позабавил контраст между внешним видом мальчика – и тем, что чародей мог видеть благодаря своим способностям.

Спустившись к ужину, подросток спросил кружку яблочного сидра и тихонько сел в углу, подальше от компании других гостей "Золотой яблони". Так, ни с кем ни заговорив и ни на кого не глядя, он и дожидался, пока ему принесут заказанные блюда – суп с морскими гребешками и мясной пирог. Лицо у мальчишки было хмурым, но вполне спокойным – ни отчаянного взгляда, ни опухших, покрасневших глаз. А между тем Галахос готов был поклясться, что наверху, в своей комнате, он долго плакал – так, как плачут только от большого и непоправимого несчастья.

"Или от того, которое покажется ужасным и непоправимым" – хмыкнул маг. Он полагал, что большинство вещей, которым придают значение другие люди – простецы, не знающие тайной магии – сущие пустяки, не стоящие ни внимания, ни интереса.

От нечего делать он попробовал прикоснуться к ощущениям мальчишки. Еще при обучении, закончившемся много лет назад, Галахос выбрал для себя раздел предметной магии, но не пренебрегал развитием природных задатков к ворлокству. Именно с их помощью он думал отыскать бастарда, спрятанного Императором… и ведь это почти удалось! Галахос покривился. Если бы у Олварга хватило выдержки еще немного подождать, если бы ему не помешал сэр Ирем, если бы, в конце концов, он смог увидеть мальчика при свете дня, а не в ночном лесу – бастард уже был бы у них в руках.

Занятый собственными мыслями, маг небрежно и почти лениво потянулся к ощущениям сидящего в углу мальчишки. Сейчас для этого не нужно было даже смотреть ему в глаза – эмоции окутывали паренька густым и плотным, почти материальным облаком.

Мага захлестнуло саднящее чувство утраты. Яростная и бессильная обида на какую-то несправедливость, относящуюся непосредственно к нему… вернее, к тому мальчику, к чьим ощущениям он прикоснулся.

Боль.

Досада.

Гнев.

Ого, не много ли для одного одиннадцатилетнего мальчишки?

Повинуясь мимолетному порыву, маг поймал взгляд странного подростка, собираясь "на лету" схватить две или три случайных мысли, из которых станет ясно, что с ним, собственно, произошло.

Не вышло. Магу показалось, что он пытается взобраться по намазанной маслом стене. Только прикоснешься – и немедленно соскальзываешь вниз.

Галахос озадаченно нахмурился. То ли мальчик защищал свое сознание – что при таком настроении, в каком он пребывал, было почти немыслимо, то ли дело тут было в чем-нибудь другом. Быть может, Одаренность?… Любопытно, очень любопытно. Если это так, то в лице мальчика судьба преподнесла ему на редкость щедрый дар, и именно тогда, когда Галахос ничего подобного не ожидал.

"Одаренного" ребенка ведь не обязательно выращивать и обучать, как мага. Можно вместо этого распоряжаться его силой самому, используя такого человека как живой сосуд для этой силы. И притом – почти неисчерпаемый сосуд!

А можно было бы придумать что-нибудь и похитрее… Например, использовать подростка, как свои глаза и уши в городе.