Истинное имя

И каждый относился к противоположным качествам другого снисходительно, как к слабости, с которой ничего нельзя поделать.

Вот и сейчас Юлиан молча смирился с тем, что Крикс позвал на праздник их соседа, а Крикс дипломатично сделал вид, что не заметил недовольного пожатия плечами. Разговор свернул на ожидаемое всем Эрхеймом торжество — осенний праздник Огневик, который в Деревянной крепости традиционно отмечали шумно и с размахом.

Юлиан уже успел сказать своему другу, что в Каларии про Огневик знают только понаслышке, да и то не верят глупым россказням соседей. Крикс не спорил — мало ли, какие странности у этих каларийцев. В Чернолесье даже дети знали, что истории про Огневик — отнюдь не байки, и это действительно совсем особенная ночь. Ночь, когда лесные фэйры в человеческом обличье, по преданиям, выходят из промозглой темноты к разведенным путешественниками кострам — и распознать их можно только по особенному блеску глаз и по тому, что, проходя, они не приминают за собой травы. Такому «путнику» ни в коем случае нельзя назвать своего имени, а то, неровен час, поманит за собой, заворожит — и поминай, как звали.

Про фэйров же рассказывали, что в Огневник они заманивают путешественников в лес холодными голубоватыми огнями, похожими на те, что иногда мелькают ночью на болотах. Или крадут детей из колыбели, заменяя на своих подкидышей. А еще в эту ночь грань между мирами истончается, и одинокий путешественник, случайно заблудившийся в тумане, может очутиться в замке Леривалль и встретить самих Альдов, якобы живущих там с тех пор, как их не стало в нашем мире. Бывало, что какой-то человек, придя домой наутро после праздника, с пеной у рта доказывал, что вправду побывал в Туманном Логе. И будто бы провел он там не одну ночь, а несколько недель, а то и лет, хотя ни на день не состарился.

А еще знающие люди говорили, что, если в эту ночь заблудишься и станешь возвращаться по своим же собственным следам — то не заметишь, как вернешься во вчерашний день.

В общем, рассказывали разное. Были истории и любопытные, и грустные, и страшные. Но в их правдивости никто не сомневался. Ну, хотя бы потому, что в Огневик и правда пропадали люди. А храбрец, рискнувший выйти за порог в густой и терпкий сумрак, постоянно ощущал спиной чей-то тяжелый и недобрый взгляд. Хоть разворачивайся и бегом беги обратно.

Так что спорить с Юлианом Крикс не собирался. Ему не терпелось поскорей дождаться вечера, когда на опушке леса разожгут костры. Дома, в деревне, самые отчаянные парни всякий раз ходили этой ночью в лес — правда, не меньше чем по трое или четверо, и непременно с факелами, чтобы отпугнуть лесную нечисть. А возвратясь под утро, плели небылицы о своих приключениях.

Разумеется, Наставники строго-настрого запретили всем лаконцам удаляться от опушки. Но было очевидно, что просто сидеть всю ночь на бревнах у костра покажется ученикам слишком уж скучным. Значит, можно было ожидать какой-нибудь рискованной забавы вроде тех, которые обычно затевали парни в Приозерном. И хотя Крикс обещал мастеру Хлорду, что к полуночи они вернутся в крепость и вместе со всеми остальными лягут спать, кто знает, что может случиться еще до назначенного срока?

Дарл отломил кусочек булки, насадил на прут и стал поджаривать над огнем, время от времени поглядывая в сторону смутно темневшего на фоне леса силуэта крепости. Разглядеть в густых осенних сумерках двух первогодков было сложно, тем более, что после яркого света от костра глаза никак не желали привыкнуть к темноте. Неудивительно, что появление «дан-Энрикса» он проглядел.

В освещенном круге, огороженным скамейками из бревен, три лаконца появились так внезапно, что разноголосый гомон стих, и старшие во все глаза уставились на вновь прибывших.

Все так долго ждали чего-то необычного и подзадоривали себя байками про Огневик, что появление «дан-Энрикса», как нарочно вышедшего к их костру со стороны опушки, произвело на лаконцев неожиданное впечатление. Лицо, неузнаваемое в красноватых отблесках костра, и светлые блестящие глаза, казавшиеся еще зеленее, чем обычно, сделали Крикса удивительно похожим на лесного фэйра из легенд. Только когда вслед за «дан-Энриксом» на свет вышли Маркий с Юлианом, старшие узнали новичков. И, может быть, некоторые из них втайне с облегчением вздохнули.

— Да ведь это недоростки из отряда Хлорда! — хмыкнул кто-то. — Дарл, к тебе пришли!...

— Эй вы, там, чего расселись? Ну-ка быстро встать перед «дан-Энриксом» и его свитой!

Хохот. Треск сушняка, подбрасываемого в костер. Бульканье оремиса в подвешенном на палке закопченном котелке. Язвительные голоса из темноты.

— Скажи-ка, Арклесс, с каких пор в Лаконе принято брататься с новичками?... Говорят, что ты проводишь с ними больше времени, чем со своим галатом.

Юлиан и Крикс растерянно переводили взгляд с одного насмешника на другого, не поспевая за развитием событий. Вообще-то шутки и подначки в Академии считались нормой, и особенно ценилась способность, не задумываясь, остроумно отвечать на неожиданные выпады. Но как ответишь целому отряду старших?..