Истинное имя

Олварг вошел, и затхлый воздух подземелья стал как будто еще неподвижнее и холоднее, чем обычно. Алвинна пробрал озноб. Он с удовольствием остался бы лежать в том же скорченном положении, в каком его застиг удар Дагона, и вдобавок спрятал бы лицо в ладонях — гордость для него уже немного значила.

Но Олварг коротко велел вошедшим вместе с ним Безликим — поднимите, — и его глаза, как две булавки, колко, вопросительно вонзились в обессилевшего пленника. Всякий раз он смотрел на Шоррэя так, как будто ожидал какой-то важной перемены. Но какой именно — Алвинн не знал. Он давно уже чувствовал себя растоптанным и сломленным, и не был ни настолько глуп, ни настолько самоуверен, чтобы полагать, что Олварг этого не видит. Так чего он еще хочет от своего бывшего слуги?.. Чтобы тот молил о снисхождении и ползал на коленях? Так ведь это все дешевка, на которую не поведется даже мало-мальски опытный палач... не говоря уже об Олварге, который видел всех людей насквозь — по крайней мере, в том, что касалось их слабостей и страхов.

Очевидно, на сей раз его мучитель снова не подметил в пленнике того, чего хотел, поскольку тонкие, презрительные губы чуть заметно покривились. Алвинн напряженно ждал, что скажет Олварг.

— Знаешь, почему я не убил тебя сразу после того, как ты освободил мальчишку? — спросил тот, немного помолчав.

Безликий вздрогнул. Олварг не был ворлоком — в обычном смысле слова — но иногда нельзя было отделаться от ощущения, что он каким-то одному ему доступным способом читает мысли своих слуг.

— Не знаю, — сипло отозвался Алвинн. — Кара за измену — смерть. А я... я предал вас.

- Не совсем так. Обычного предателя я бы убил еще тогда. Но ты, Шоррэй — предатель необычный...

Олварг сцепил руки за спиной и отвернулся от него. Шоррэй следил за ним полубезумным, напряженным взглядом.

— С какой стороны ни посмотреть, твое предательство выглядит совершенно беспричинным. Ни в какой симпатии к этому узурпатору Валлариксу я тебя заподозрить не могу — ты никогда его не знал. Корысть тут тоже ни при чем; ни Валларикс, ни Сивый никогда не смогут как-то наградить тебя за ту услугу, которую ты им оказал. Когда ты проговорился и назвал мне свое человеческое имя, я подумал было, что ты просто пожалел мальчишку. Несколько сентиментально, но вполне по-рыцарски. Ты еще помнишь, как был рыцарем?.. Это должно было прийтись тебе по вкусу. Твой поступок выглядел бы подвигом во имя милосердия.

Два ледяных ножа опять вонзились в Алвинна.