Истинное имя

— Я ничего не скажу, — в голосе Крикса прозвучала нотка возмущения. — Ты что, не понял?.. Я ни словом не упомянул о том, что ты принес присягу Аденору. Ирем ничего не знает.

Дарл остановился.

— А как же монсеньор? — с прорвавшейся досадой спросил он.

Брови «дан-Энрикса» тут же сошлись над переносицей.

— Он мне не «монсеньор», — ответил он. — Ты что, даже не понял, что он нас использовал?

— Вот оно что, использовал!.. Так говорит твой Ирем? — издевательски уточнил Дарл.

— «Мой Ирем»?! — повторил «дан-Энрикс», явно начиная закипать. Но потом разом успокоился — такое с ним бывало. Крикса вообще было не так-то просто разозлить. Димар впервые осознал, как Льюберта должна была бесить подобная отходчивость. Дарл чувствовал себя как никогда паршиво, и больше всего ему хотелось вывести бывшего друга из себя, чтобы ему было не лучше, чем самому Арклессу. Но Крикс уже в который раз отказывался поднимать перчатку.

— Я понимаю, что ты веришь Аденору. Я ведь тоже ему верил, — мрачно сказал он. — Хотя, по правде говоря, сейчас мне кажется, что я просто старался не особенно задумываться над тем, что делал. Просто это было весело, и мы все время состязались в том, кто лучше выполнит свое задание, а Аденор был очень щедр и... и очень добр к нам. Но мессер Ирем показал мне бумаги из его особняка. Расписки, письма и тому подобное. Все обвинения, предъявленные Аденору — правда, Дарл. Мне очень жаль, но это так.

Дарл знал, что Крикс, скорее всего, прав, но он бы лучше откусил себе язык, чем согласился с этим вслух. Зато он сразу понял, как можно использовать слова «дан-Энрикса» для нападения.

— Хочешь сказать, у Ордена есть доказательства его вины? Так почему же Ирем не велел его арестовать?

— Но Аденор уехал из Адели!

— Ну и что?.. Его с тем же успехом могут арестовать в Лейверке, как и здесь, — парировал Димар. — А если Ирем этого не делает — значит, он понимает, что никаких «доказательств» у него на самом деле нет, и, если дело все-таки дойдет до разбирательства, то монсеньора непременно оправдают.

Лицо Крикса вытянулось. Очевидно, эта мысль не приходила ему в голову.

— Может, и так, — сознался он в конце концов. — Но, если бы я рассказал, что делал по приказу Аденора, доказательств бы наверняка хватило.

Арклесс недоверчиво взглянул на Рикса.

— А разве ты этого еще не сделал? — скептически спросил он.

— Кто, я?! Конечно, нет! — вспыхнул «дан-Энрикс». Дарл заколебался. Как ни трудно было верить в то, что Ирем, при его характере, не вытянул из Рикса все подробности, Димар внезапно осознал, что верит энонийцу — таким искренним было его негодование. Если «дан-Энрикс» притворялся, то на редкость убедительно. А Дарл, сказать по правде, никогда не замечал за другом выдающихся способностей к притворству. Но извиняться перед человеком, который с такой легкостью встал на сторону лорда Ирема против их общего сеньора, было невозможно.

— Не ори, — угрюмо сказал Дарл. — Что я должен был думать?.. Сначала ты исчезаешь на неделю, а потом внезапно появляешься и говоришь, что Ирем взял тебя в оруженосцы. Да еще и ведешь себя так, как будто ты намерен делать все, что он тебе прикажет. «Ах, извините, я не доложился Ирему, что я хочу пойти в трактир!» — передразнил он Крикса. — Что, теперь будешь просить его, чтобы он выдал тебе пару медек, всякий раз, когда тебе понадобятся деньги?..

— Да пошел ты!! — наконец, взорвался Крикс. — Если ты вдруг не понял, то я сейчас отдуваюсь за всех сразу — и за Аденора, и за тебя, и за себя. И если тебя не держат на коротком поводке и не заставляют отчитываться в каждом шаге — то это только потому, что я ни слова не сказал о твоей службе Аденору. Хотя если бы не клятва, я бы с удовольствием рассказал все, что знаю. Ирем прав, лорд Аденор — просто паршивый трус! Все бросил и сбежал, как только здесь запахло жаренным. А на тебя или меня ему плевать, хотя он тоже, между прочим, кое-в-чем поклялся. Если бы тебя арестовали и отправили в тюрьму, он бы палец о палец не ударил, чтобы тебя вытащить.

Дарл думал, что почувствует удовлетворение, если южанин наконец-то выйдет из себя, но он ошибся — стало только хуже. Выпады Крикса в адрес Аденора причиняли Арклессу мучительную боль — возможно, потому, что возразить на них было не так-то просто. «Лучшая защита — наступление» — напомнил себе Дарл.

— Ну да, куда уж монсеньору до твоего лорда Ирема! — недобро усмехнулся он. — Ты всегда был готов в лепешку расшибиться, чтобы ему угодить. Посмотри на себя, ты у него на службе всего лишь неделю, а ты уже говоришь — как он, жестикулируешь — как он, и даже хмуришься, как он! Глядишь, через полгода-год станешь точь-в-точь таким, как твой прекрасный коадъютор! Ты ведь этого хотел?..