Истинное имя

С меча Крикс переключился на его владельца. Прямой и тонкий нос, большие черные глаза и темные, прямые волосы давали повод заподозрить, что он был из Такии или с Нагорья. Как и Фила. Крикс впервые видел земляка своей приемной матери, к тому же этот человек, в отличие от Филы, был скорее худощавым, с узким неулыбчивым лицом, но при этом сходство между ними было несомненным и бросавшимся в глаза. Точно так же его самого все сразу принимали за южанина, хотя у настоящих энонийцев и кожа гораздо смуглее, и глаза обычно очень темные, не то, что у него.

В этот момент ступня, освобожденная от сапога, отозвалась на это — в сущности, не резкое — движение такой пронзительной и тошнотворной болью, что все мысли сразу вылетели у Крикса из головы.

Казалось, ступня опухает прямо на глазах. Похоже, мышцу мальчик потянул гораздо раньше, а сегодня просто довел дело до конца.

Рам Ашад прошипел сквозь зубы несколько особо заковыристых такийских ругательств. Он всегда считал, что лекарь имеет право быть невоздержанным на язык только в том случае, если уверен, что его не понимают.

— Вы с Нагорья, да? — то ли спросил, то ли отметил паренек, кривясь от боли.

— Да, — немного удивившись, согласился Рам Ашад.

— Я так и думал, — кивнул тот. Голос был сдавленным, но старания изобразить непринужденную беседу вызывали уважение. — Моя мама раньше жила в Таресе. Вы на нее похожи, и к тому же говорите по-такийски.

— А... ты что же, понимаешь айшерит?

— Немного.

Рам Ашад задумался, значит ли это, что парнишка понял все, что он сказал? То есть мать, конечно, не могла учить его подобным выражениям, но, как ни крути, их общий смысл уловить было несложно.

Как же глупо... Нет, ему сегодня положительно везет на нелепые случайности. Кто мог знать, что мальчик, встреченный в двух месяцах пути от Айришера, понимает по-такийски! Лекарь сдавленно вздохнул.

Он наконец добился нужного положения ступни и начал аккуратно бинтовать больную ногу. И, может быть, желая взять реванш за свой недавний промах, как бы между прочим поинтересовался у мальчишки:

— И давно ты убежал из дома?

— Я? — вскинулся тот. — Кто вам сказал?..

— Я догадался, — усмехнулся шад. — Так что, давно?

— Да.

— Врешь. Судя по твоей одежде и манерам, еще пару дней назад жил дома и ел за обеденным столом. Те, кто бродяжничает не первую неделю, и ведут себя не так, и выглядят совсем иначе. Я почти уверен, что твоя семья осталась в Мелесе.

— Ну хорошо, вы угадали. Я ушел из Мелеса два дня назад.

Тон, которым это было сказано, Рам Ашаду не понравился. Казалось, мальчик про себя посмеивается над собеседником. Это было неприятно, но одновременно вызывало любопытство. Видимо, все не так просто, как ему сначала показалось.

— И за приключениями ты решил отправиться в столицу, — утвердительно заметил он. — Довольно предсказуемо. Но глупо.

— Почему?

— Ну сам подумай, как ты будешь жить в Великом городе один, без средств к существованию? Побираться, что ли? Или воровать?

— Это смотря по обстоятельствам, — серьезно сказал мальчик, но Рам Ашаду показалось, что он опять с трудом удерживается от улыбки.

Неужели у него и деньги есть? Ну, это вряд ли... разве что какая-нибудь мелочь.

Тем не менее, бродяжничать он явно не рассчитывал. Возможно, у него есть родственник или, на худой конец, знакомые в столице.

— Ладно, вижу, что ты все продумал, — хмыкнул шад. — Только прежде, чем как-то устроиться в Адели, тебе надо до нее добраться. А это в твоем положении довольно затруднительно.

Вот теперь мальчишка в самом деле помрачнел. Но упрямо мотнул головой:

— Ничего, как-нибудь справлюсь! Сделаю себе костыль...

— И к концу дороги охромеешь на всю жизнь. Нет уж. У меня другое предложение. Давай-ка я возьму тебя с собой и довезу до города — хотя бы из уважения к своим сегодняшним усилиям, которые ты собираешься бездарно загубить. Как тебя звать?

— К-Каренн, — ответил мальчик и скривился, словно разжевал головку чеснока. Возможно, дело было в том, что, пробуя подняться с валуна, он по неловкости задел больную ногу.

— А меня обычно называют Рам Ашадом, — сказал лекарь. Несколько лет назад, когда он только начал жить в Империи, его больше всего удивляла местная привычка при знакомстве напрямую называть случайным людям свое имя, без уклончивых вступлений в духе «Там, откуда я приехал, меня чаще всего звали так-то». У подданных империи не было даже семейных, не предназначающихся для чужих ушей имен. На взгляд такийца, это было так же странно, как круглые сутки держать двери собственного дома нараспашку.

Рам Ашад поймал за повод Орша, подвел мерина поближе и помог Каренну, морщившемуся от каждого неосторожного движения, вскарабкаться ему на спину.

— Значит, вы тоже едете в Адель?.. — спросил мальчик, с любопытством глядя на такийца сверху вниз.

— У меня свой дом на улице Менял. Там я живу и принимаю своих пациентов. А теперь, будь добр, убери ногу со стремени, я тоже должен как-то сесть в седло.

* * *