Истинные убеждения

Пытаюсь дышать и считать до десяти, как учил психолог во время панических атак. Но понимаю, что это не просто игра моего воображения, а суровая реальность, накрывающая с головой. Точечная боль, расходящаяся волнами по всему телу, в лопатке, затем под ребрами, потом в животе. Скручиваюсь в позу эмбриона на холодном полу. Удар в спину. Кто-то хватает за ногу, вытягивая ее из поджатого состояния и тащит меня по полу. Щека горит от содранной кожи об шершавый бетон. Понимаю, что это конец и времени больше нет.

Паника, охватывающая все мое сознание, порождает второе дыхание, и я начинаю сопротивляться, брыкаясь, пинаясь и хватаясь ногтями за выступы в полу. Противник резко отпускает меня. Всего на мгновение мне кажется, что вот сейчас у меня есть шанс сбежать, пока он отвлекся. Но как только я открываю глаза, то понимаю, насколько я ошибалась.

Ледяные стальные глаза смотрят на меня в упор. Он упирается ладонями в пол по обе стороны от моей головы, а затем придавливает всем весом своего тела, как кусок бетонной стены, свалившийся на меня.

— Малышка, лучше не сопротивляйся, — вкрадчиво шепчет Марк, придавливая меня еще сильнее, еще ближе к себе.

— Я не хочу, не хочу, — как в приступе горячки повторяю я сбивчивым шепотом, с ужасом смотря на его лицо, искаженное сумасшествием.

— Но Я хочу… — вторит он мне в ответ и затем хватает за горло под челюстями, сдавливая пальцами, одновременно проникая в меня резким движением.

Искры сыплются из глаз, воздух перестает поступать в легкие, я медленно задыхаюсь от нехватки кислорода и отвращения к происходящему.

— Нет, нет, нет, — заело меня, как сломанный проигрыватель. Зажмуриваюсь и кручу головой из стороны в сторону, сопротивляясь нажиму его руки.

Открываю глаза, когда чувствую, что больше меня ничего не придавливает. Нахожу себя в кружевном нижнем белье и чулках на диване в до боли знакомой гостиной. Пытаюсь отдышаться и приподнимаюсь на локтях, чтобы оглядеться и увидеть хоть что-то сквозь потемки комнаты. Натыкаюсь взглядом на две горящие точки в углу. Дыхание вновь сбивается, и я вжимаюсь в кожаную спинку. Зверь в человеческом обличии моментально пересекает комнату и набрасывается на меня, когда я начинаю кричать, группируясь всем тело и зажимая ладонями уши, чтобы не оглохнуть от собственного вопля.

Вдруг все резко прерывается, как лента закончившегося кинофильма. Перед глазами по-прежнему темно, лишь звезды подмигивают мне своим светом в ночном небе, но в теле ощущается легкость, страх больше не сковывает своими щупальцами. Чувствую, как кто-то ведет большим пальцем руки по моей щеке, смахивая стекающие слезы. Натыкаюсь взглядом на черную радужку глаз, которая почему-то приносит мне спокойствие.

Молчаливо улыбаюсь повисшему надо мной человеку, пытаясь прикоснуться к его скуле пальцами, но рука не успевает достигнуть своей цели и лицо мужчины искажает боль. Пытаюсь понять причину, спасти источник своего спокойствия, но затем с ужасом замечаю, что моя ладонь сжимает рукоятку ножа, торчащего из его шеи. Кровь медленно капает на меня. Не в силах сдерживаться, я проваливаюсь в темную бездну с оглушающим криком.

Просыпаюсь от того, что чьи-то сильные руки трясут меня за плечи. Разлепляю глаза и пытаюсь оглядеться, сквозь застывшую пелену: погруженная в ночной мрак комната, я лежу на просторной мягкой кровати, свет садовых фонарей пробивается через большое окно. Не могу понять где я. Тело все еще сотрясает от всхлипов и холодного озноба.

Чувствую, как я не по своей воли перехожу в сидячее положение, и обжигающее теплом кольцо рук обхватывает меня, а мужская ладонь нежно поглаживает по голове.

— Все хорошо, все в порядке, ты в безопасности, — слышу тихий шепот у своего уха, а затем ощущаю череду мягких поцелуев, которые стирают мокрые соленые дорожки с моего лица. Я в безопасности, я и вправду в безопасности. Обнимаю Рафаэля трясущимися руками, прижимаясь к его сильной груди и давая волю оставшимся слезам.

Глава 25

С момента моей позорной истерики после ночного кошмара проходит несколько дней, но я до сих пор не могу оправиться после той ночи. Воспоминания вспышками всплывают в памяти и каждый раз я зажмуриваюсь и меня перетряхивает. То, как я вцепилась окоченевшими руками в Рафаэля, как не могла расцепить свои пальцы за его спиной, как он меня нес на кухню, чтобы отпоить горячим успокаивающим чаем, из гостевой спальни, куда заботливо перенес после того, как я заснула посередине фильма.

Он не давил, не спрашивал и не просил рассказать мне, что именно мне приснилось. То ли чувствовал, что я не хочу говорить об этом, то ли просто решил, что это обычный страшный сон. Отвлекал меня бытовыми вопросам: какой чай мне больше всего нравится; какое блюдо мне понравилось из последних, что мы пробовали вместе в ресторанах; нравится мне больше молочный шоколад или горький. Когда я немного пришла в себя, то осмелела и сама начала задавать ему давно интересующие меня вопросы.

- Почему у тебя такое интересное имя?