Истинный джентльмен

Я почувствовал, как кто-то теребит мой рукав, и наклонил голову. Наверное, то же самое испытывает человек, видевший во сне чудесный дворец, а проснувшийся в жалкой лачуге. Вероника Маунтрой вцепилась в мою руку и жалобно заглядывала мне в глаза.

— Что с тобой, Майк?

Моя невеста явно почуяла неладное и встревожилась.

— Ничего.

Я выдавил из себя улыбку. Как, оказывается, трудно не смотреть на нее, когда знаешь, что она рядом!

— Голова немного закружилась.

— Пойдем. — Вероника настойчиво потянула меня за собой, прочь от серебристых глаз, которые с такой же настойчивостью призывали меня к себе.

— Подожди. Давай подойдем к Агате, поздороваемся.

— Она сама подойдет к нам, если захочет. Голос Вероники был напряжен, словно она что-то подозревала. Я сделал над собой усилие. Жребий брошен. Вероника — моя невеста, и других женщин не должно для меня существовать!

Мы отошли в дальний угол гостиной и принялись беседовать с каким-то почтенным седовласым мужчиной, давним другом отца Вероники. Оттуда я не мог видеть Селин, и это было к лучшему. Я чувствовал, что Вероника настороженно наблюдает за мной, и мог держать себя в руках. Не хочу расстраивать ее. Она славная девочка…

Однако мистер Форшем, наш случайный собеседник, затронул тему, которой мне больше всего на свете хотелось бы избежать.

— Вы уже в курсе, кого сегодня раздобыла наша очаровательная хозяйка? — спросил он, когда мы обменялись приветствиями.

Я-то знал, но ни за что бы в этом не признался. А Вероника с любопытством воскликнула:

— Вы имеете в виду черноволосую женщину рядом с Агатой?

— Да, — кивнул Форшем. — Это божественная Селин Дарнье, известная оперная певица.

Мне показалось, что Вероника на секунду нахмурилась. Что ей может быть известно о Селин? Никто в Англии, да и в целом свете не знает о моем отношении к ней. Неужели моя легкомысленная невеста, мысли которой заняты только нарядами и приемами, способна так тонко чувствовать?

Вероника медленно перевела глаза на меня. Мне почудился в них вопрос. Что это? Просто ревность или предчувствие влюбленного сердца? Ее гладкий лоб прорезала вертикальная складка. Впервые я видел, что Вероника размышляет над чем-то, мне неизвестным.

— Кажется, я слышала эту Дарнье в Париже, — произнесла она неторопливо. — Года два назад…

— Уверяю вас, сейчас она поет намного лучше! — с энтузиазмом воскликнул Форшем. — На сцене она творит настоящие чудеса!

Но Вероника даже не посмотрела в его сторону. Она буравила меня глазами, как будто хотела докопаться до чего-то, спрятанного глубоко в моей душе.

— А ты, Майк, слышал когда-нибудь эту диву? — звонко спросила меня Вероника.

Ее глаза вызывающе сверкали, а на скулах алели два ярких пятна. Вероника изо всех сил притворялась равнодушной, но я не мог не видеть, что она ужасно напугана. Маленькая храбрая девочка была готова броситься в драку, чтобы отстоять то, что она считает своим…

— Да, я был на нескольких концертах мадмуазель Дарнье, — небрежно кивнул я. — Мистер Форшем прав, она на самом деле выдающаяся певица.

Мой равнодушный тон сделал свое дело. Вероника расслабилась и даже попыталась улыбнуться.

— К сожалению, я не большая любительница оперы, — сказала она. — Имя Селин Дарнье мне ничего не говорит.

— Она пробудет в Лондоне еще две недели, — заметил Форшем. — Рекомендую сходить на ее концерт. Если, конечно, билеты достанете…

Я невольно вздрогнул. Целых две недели Селин будет в городе! Сколько радости доставило бы мне это известие еще пару месяцев назад, когда ничего не было — ни признания Вероники, ни злосчастной помолвки. Я был свободен как птица и волен в поступках и желаниях, но сейчас Долг требовательно глядел на меня своими агатовыми глазищами и напоминал о послушании…

— Может быть, мы и сходим на концерт, — безразлично проговорила Вероника. — Но опера меня все же не очень интересует.

Она дернула обнаженным плечиком, с которого вдруг соскользнул тонкий ремешок крохотной сумки. Сумочка упала на пол, я нагнулся, чтобы поднять ее. Вероника (вот непоседа!) буквально через секунду нагнулась вслед за мной, и мы с ней почти одновременно схватились за сумочку и столкнулись лбами.

— Ой! — воскликнула она, потерла ушибленное место и неожиданно задорно рассмеялась.

Ее веселье передалось и мне. Я улыбнулся, и мы встали вместе, по-прежнему сжимая в руках сумочку. Форшем не обращал на нас внимания, он был занят разговором с кем-то другим, кто не бросается поднимать упавшие сумочки. Мы с Вероникой были предоставлены сами себе. На миг я ощутил легкий укол сожаления. Почему бы мне на самом деле не влюбиться в эту прелестную жизнерадостную девушку с вздернутым носиком? Почему мне непременно понадобилось достать звезду с неба?

Я увидел, как милая улыбка в мгновение ока покинула лицо Вероники. Она неприветливо смотрела на кого-то за моей спиной, и я поспешно обернулся. К нам приближалась Селин Дарнье.

Не могло быть никаких сомнений в том, что она идет именно к нам. Она не отрывала от меня глаз и полностью игнорировала робкие попытки других гостей заговорить с ней. Я почувствовал, как Вероника взяла меня за руку.