Истинный где-то рядом (СИ)

Не знаю, откуда взялись у него силы, чтоб с легкостью поднять и перенести на кровать такого немелкого котенка, как я, но сделал он это без малейшего напряжения. Меня же к тому времени накрыло по полной. Я метался, не помня себя, то стискивая плечи моего альфы, то со стыдом отбиваясь и пытаясь вырваться из его объятий. Но крепкие руки Паши надежно удерживали обезумевшего омегу. Быстрыми движениями он сорвал с нас обоих одежду и, разложив меня на постели, отстранился, с восхищением рассматривая полученную картину. Мысль, что я лежу перед Пашей абсолютно голый, пошло раскинув согнутые в коленях ноги, а он пожирает глазами самые сокровенные места моего тела, возбудила до потемнения в глазах. Как и вид самого обнаженного Пашки – да он просто античный бог! Затвердевший член его был такого размера, что я едва не заорал от восторга. Но тут же, подтверждая теорию, что омеги в течку становятся неадекватными, представил, как же это все в меня войдет и стал испуганно отползать в сторону. Пашка поймал меня за щиколотку, подтащил назад, снова завалил на спину и, став на колени у меня между ног, навис над своим омегой голодным хищником. Склонившись, он завладел моим ртом, целуя нежно и влажно, то посасывая, то легонько покусывая губы, с каждым мгновением становясь все более настойчивым, требовательным. А я жадно отвечал, сплетая наши языки, и не мог насытиться этой страстью. Его ладони жадно скользили по моей груди и бокам, обжигали кожу живота и бедер, властно утверждая свое право на обладание мной. И я полностью признавал это право, покорно раскрываясь ему, изгибаясь и выстанывая в рот любимому его имя. Предлагая себя, подавался навстречу, терся о его бедра и пах. Я столько лет мечтал вот так… Но этого было мало. Блядская течка требовала не ласки, а жесткого траха. И Пашка, сам едва владея собой, оторвался от моих губ, проложил дорожку из торопливых поцелуев от подбородка к ключице, легонько покусывая кожу, заставив меня извиваться в блаженной истоме. А затем губы альфы порхнули ниже, обхватывая затвердевший сосок и заставляя меня дрожать от вожделения. Ладонь хозяйкой скользнула к паху, и в следующую секунду я едва не заорал, почувствовав в себе его палец. Я все еще надеялся сдержать крик, как обычно заткнув рот кулаком, но альфа перехватил мою руку и, поцеловав плененное запястье, шепнул:

- Больше не нужно сдерживаться, малыш! Хочу слышать тебя!..

Стоны протяжно рвались из сердца. Паша растягивал, нежно поглаживал мышцы внутри, умопомрачительными ласками разбивая вдребезги мысли, здравый смысл, сознание. Еще! Глубже! Нет силы терпеть!

- Паша-а-а… Пожалуйста!

- Тебе будет больно, маленький. Я не смогу сдержаться…

Я дернулся, ощутив второй палец, но и этого теперь издевательски не хватало.

- Паша… Нахуй сдерживаться… Я сейчас сдохнуууу…

Я услышал над собой тихий счастливый смех, и в следующую минуту он вдруг перевернул меня на живот. Я разочарованно заскулил. Почувствовав его ладони на ягодицах, задница сама выпятилась ему навстречу, подставляясь под ласки. Устроившись позади меня, Пашка раздвинул мои половинки и кончиком языка обвел колечко мышц.

- А-а-ах! - уже одним этим меня почти довели до оргазма.

Хотел податься ему навстречу, но альфа снова отстранился. Покрывая поцелуями поясницу, он вновь ввел в мой анус два пальца, а другой рукой стал легонько сжимать мои яички. Я задохнулся от сладкой судороги и в экстазе развел бедра так широко, как только позволяли связки. В ответ услышал восхищенный хриплый вздох. Я начал сходить с ума, а он продолжал сладкую пытку, словно хотел отомстить мне за многолетний обман. Я почти плакал. Наконец, Пашка, довольно урча, подтянул мои бедра выше, заставляя стать в совершенно непотребную позу с задранным задом, широко расставленными коленями и плечами, прижатыми к матрасу. Навалился сверху, тесно обхватывая мою грудь руками, обжигая спину прерывающимся дыханием. Я почувствовал, как головка Пашкиного члена, уже вся покрытая смазкой, уперлась в трепещущее отверстие, и с хриплым стоном попытался насадиться сам. Как он еще держится?!

- Люблю тебя! – услышал, словно в тумане.

Бархатный язык пробежал между лопаток к шее, заставив разгоряченное тело поежиться от нежной прохлады. И в ту же секунду каменная Пашкина плоть медленно вдавилась в меня… Бляяя! Падла, что ж ты делаешь? Он меня напополам нахрен разорвал! Я взвыл от боли и забился под Кэпом, желая вырваться. Но он удержал меня железной хваткой. Повалил, придавил к постели, замер, давая привыкнуть, успокаивающе гладя по бокам, целуя в шею и уговаривая срывающимся голосом:

- Потерпи, маленький. Сейчас все пройдет. Будет приятно, вот увидишь.