Истинный князь

Николай Афанасьевич через некоторое время позвонил и пригласил нас к себе. После чего мы с Феофаном направились к главным воротам поместья, где нас встречал глава рода.

Это был щуплый мужчина небольшого роста, выглядевший намного моложе своего возраста.

После нескольких часов переговоров, подписания документа о намерениях и общения с находящимся в трансе и согласным на все главой Горениных мы отправились к своим автомобилям. Там нас дожидались не пригодившиеся в разборках бойцы.

— Когда вернемся домой, проведи очищающий ритуал, — произнес наставник, серьезно посмотрев на меня. — Несмотря на благополучный исход переговоров, Кровянкины меня смущают. Не хотелось бы различных неожиданностей.

— Хорошо, — кивнул я. — С ними действительно нужно держать ухо востро.

Глава 8

После успешного решения вопросов с Горениными я облегченно выдохнул. Теперь можно было целиком сосредоточиться на конфликте с княжеским родом. Остальные мои враги, противники и недоброжелатели в настоящее время предпочитали действовать исподтишка, скрывая свои подлые замыслы и имена. Поэтому отдельные негативные статьи про мою скромную персону еще писались,но уже без огонька. Да и их качество, наравне с количеством, значительно снизилось.

После напряженной работы аналитическая группа констатировала, что падение количества негативных публикаций связано не только с появлением информации о моем геройстве на фронте, а значит, и повышением уровня популярности у населения, но и с суровыми ответными действиями по отношению к Булатовым, Земелькиным и Зарницыным. Теперь все боярские рода в империи знали о моем мстительном характере и готовности вступить в бой, не оглядываясь ни на какие авторитеты. Конфликт с Зарницыными и выплата ими контрибуции лишь подтвердили это, что в значительной степени охладило пыл многих семей. А ну как мальчишка узнает о подрывной деятельности, возьмет поместье штурмом и заставит переписать производство на себя? Оказаться на местеБулатовых никому не хотелось.

Полагаться на выводы аналитиков я не стал. Вместо этого взялся за телефон и обзвонил всех молодых представителей семейства Темниковых, Годимира, одноклассников из Моршанска и выпускников кадетского училища. Общение позволило не только поддержать тесные связи с близкими и товарищами, но и подтвердить заключение специалистов.

Высшее общество в различных уголках страны действительно пришло к мнению, что молодой и талантливый мальчишка Морозов отведал на войне свежей вражеской крови и превратился в настоящего волка. Пока еще не матерого, но достаточно опасного, чтобы не злить его попусту.

Такое отношение было не только лестным, но и полезным. Уважительное общение главы рода Кровянкиных и его уверенность в моих возможностях это подтвердили, позволив довольно быстро прийти к консенсусу, устаивающему обе стороны.

Через несколько дней у меня состоялся еще один разговор с императором, только уже личный. Он вызвал меня к себе после очередной тренировки, где я сделал значительные успехи, и заявил, что ему известно о моем участии в конфликте между Горениными и Кровянкиными. Слова о том, что я не задействовал воинов в боевой операции и пришел лишь для деловой беседы, его не впечатлили. Вызванный Изяславом наследник престола передал мне приказ об увольнении из рядов вооруженных сил. А сам император дал неделю на то, чтобы я мог покинуть Мариград.

Попрощавшись с Витовтом, недовольным действиями отца, я отправился домой и всю дорогу со злостью сжимал кулаки.

«Только-только все начало хорошо получаться! Мне бы еще пару месяцев подобных занятий, и я бы вышел на совершенно новый уровень! Опять придется тренироваться одному, а не под руководством опытного наставника! И почему Изяславу захотелось выслать меня из столицы именно сейчас? Это же связано не только сучастием в вооруженных конфликтах! Ведь еще совсем недавно мое имя муссировали все вокруг. В том числе и государственные СМИ, а значит, императору это было нужно. А теперь что? Все? Мавр сделал свое дело, мавр может уходить? — раздраженно думал я. — И откуда Изяслав узнал, где я был во время конфликта Кровянкиных и Горениных? Как? Неужели Николай Афанасьевич сдал? Вероятно, для него стало неприятным сюрпризом, что я владею всеми акциями, которые ранее принадлежали членам совета директоров «Медпрепаратов». Обиделся, что теперь в моих руках находится шестьдесят пять процентов активов? Или я зря наговариваю на целителя, просто жандармы хорошенько тряханули главу проигравшего рода?»

В столичный дом я вернулся, уже успокоившись, и сразу же принялся за дела.