Истинный слизеринец (СИ)

Через пару лет церковника перевели в другое место, а то, что одного сироту в тот год увезли в психушку навсегда, так это всего лишь совпадение. На его место пришел неплохой, по меркам Тома, человек, которому просто было всё равно. У него был одно достоинство - он разрешал наиболее прилежным в учёбе читать книги из собрания прихода. Тягу Тома к знаниям в приюте никто не разделял. А он просто понял: знания - это то, что у тебя никогда не отберут. Даже в старых газетах попадались интересные слова и картинки, но книги гораздо лучше.

Том отвернулся от окна и посмотрел на своё отражение в двери купе: новая одежда, аккуратная прическа. Ему нравилось выглядеть прилично. Он вообще быстро понял, что по одежде встречают, а часто и провожают. Ты можешь быть очень умен, но если одет в серый приютский наряд, то практически невидимка.

Хотя и у них бывали проблески чего-то хорошего: сирот вывозили летом за город, на ферму у моря. Они сидели на жёстких лавках самого дешёвого вагона, а мимо окон пролетал целый мир.

У моря случилась та история с потерявшимися детьми, после которой его стали бояться еще больше, хотя и не он придумал ту сказочку. Даже идиот сообразил бы, что контрабандисты не прячут сокровища в пещере, что затапливается с каждым приливом и о которой в курсе все деревенские. Местные ребята выставили виноватым его, и им поверили, просто потому что он приютский.

“Ну и пускай я никому не нужен, зато и мне не нужен никто”, - так он решил и больше не пытался с кем-то наладить даже подобие отношений…

***

В купе заглядывали, но никто не остался. Наверное, опять сработал его “отпугиватель”, всё же привычная уверенность в себе пошатнулась. Тут он был новичком без связей, без знаний о привычных остальным мелочах, перечислять можно долго. Том был растерян. Почти как тогда, когда миссис Коул привела мужчину в дорогом костюме, полыхая радостью от скорого избавления… от него?

Первое, что вспомнилось – как забирали того парня, и слова о психушке сами выпрыгнули изо рта. Он тогда изо всех сил желал услышать правду об этой “школе”, уже прикидывая, как и куда бежать. А почувствовал в ответ отзвуки искреннего недоумения и… доброжелательное любопытство. Глядя на меняющий цвета огонек, висящий в воздухе прямо перед ним, Том впервые почувствовал странное незнакомое ощущение. Наверное, сейчас он мог дать ему название: “Я-не-один-такой”.

Этот странный профессор пришёл в приют и изменил все представления Тома о жизни. Как будто мальчик всё время ходил на руках, привык к этому, искренне считал, что так и надо, а потом его перевернули, и он впервые почувствовал себя правильно. Он такой не один! Он часть этого волшебного мира, пусть не доброго и порой пугающего. И он не “странный”, а просто маг.

Наверняка волшебником был его отец. Будь со способностями мать, она бы нашла способ выжить. Том знал, что вряд ли отыщет нерадивого папашу, но его очень обнадеживали слова о том, что похожие способности были у Слизерина, одного из основателей волшебной школы. Со слов этого Слагхорна, дары часто передаются по наследству.

А потом завертелось… Попытка откреститься от сопровождения провалилась, посетитель вообще не заметил потуг Тома влиять на него. Пока собрал мысли в кучу, его уже переместили на волшебную улицу, чёрт знает каким способом, чуть не заставив показать остатки завтрака миру. Там всё было таким необычным, что в памяти сохранилось какими-то урывками…

Странный продавец с серебристыми глазами словно заглядывает в душу. Его собственная палочка греет руку и выдает сноп искр. Ноет какой-то рыжий пацан у витрины: “Купи-и”, а за стеклом, на подушечке, метла! И это транспорт, на нём, подумать только, летают! Аптека со всякими завлекательными мерзостями, чего стоят моргающие глаза в банке. Совершенно обычный, но безумно вкусный и оттого вдвойне волшебный обед. И взрослый волшебник называет его “деловым партнёром”, оказывается, его “странности” могут принести не только неприятности, но и деньги!

Необычные звери в магазинчике “Волшебный зверинец” и она, его прелесть, яркая змейка, шепчет: “Говорящий! Забери меня, здесь плохо…”. И Том понимает, что не может её здесь бросить, а денег нет, совсем. И тут происходит самое чудесное за весь день событие. Взрослый, впервые за всю жизнь, принимает его аргументы и не отказывает ему, а решает проблему, не заставляя умолять, не унижая. Просто протягивает продавцу плату и шепчет с улыбкой: “Это, мистер Риддл, в счёт будущих гонораров”…

Если все остальные действия ещё можно было с натяжкой объяснить обязанностями учителя (хотя педагоги в обычной школе таким себя не утруждали никогда), эта выходка просто не укладывалась в понимании Тома. Только в своей комнате, отходя ко сну, Риддл понял, что так и не сказал хотя бы: “Благодарю!” и аж подскочил на кровати. Достал подаренный блокнот и… не смог ничего написать. Уснуть удалось, только пообещав обязательно придумать что-то, что лучше слов покажет всю его благодарность.