Источник

Гарри наносил визит не только ради знакомства, и даже в этом случае он, возможно, не сумел бы найти нужную ментальную формулу, если бы не вовремя полученный допинг. Дело в том, что Гарри оказался в “горячем списке" советского отдела экстрасенсорики. Появившийся неожиданно вампир Борис Драгошани, работник этого подразделения, желал захватить Гарри — по возможности живым — и вырвать у него тайну его уникального таланта. Драгошани был некромантом, похищавшим мысли мертвых из их разлагающихся тел и читавшим тайны во флюидах мозга, в порванных связках, в вырванных органах и вывороченных внутренностях. Ему было бы гораздо проще выполнять свою задачу, если бы он научился, как Гарри, просто беседовать с мертвыми. Возможно, они не относились бы к нему с таким уважением, с каким относились к Гарри, однако угрозы осквернения было бы достаточно, чтобы заставить их раскрыться. А если нет... ну что ж, всегда остается в запасе другой способ.

Драгошани имел при себе ордер на арест, приказывающий полиции Восточной Германии задержать Гарри по сфабрикованному обвинению. Полиция попыталась сделать это, и, оказавшись в вынужденной ситуации, Гарри решил последнее уравнение измерения метафизического времени-пространства Мёбиуса, при помощи которого он мог раскрывать “двери” во всей Вселенной по любым координатам. И Гарри очень вовремя воспользовался одной из этих дверей. По иронии судьбы Гарри (и только Гарри) заметил ее на поверхности памятника Мёбиусу!

Начиная с той поры, борьба Гарри с советским отделом экстрасенсорики и задача уничтожения Драгошани стали непрерывным процессом, в ходе которого тело его было уничтожено, в то время как он вновь сумел бежать в бесконечность Мёбиуса. Пребывая там в бестелесном образе, обладая только душой и сознанием, он наконец нашел бренные останки Алека Кайла и вошел в них. Случилось это едва ли не против его воли — тело Кайла, внутри которого царил духовный вакуум, можно сказать, втянуло в себя Гарри, однако это дало ему возможность вновь найти себе место в мире людей И завершило — при иных условиях бесконечное — его существование в бестелесном образе" в континиуме Мёбиуса.

И вот теперь Гарри вновь был в Лейпциге и так же, как и в первый раз, стоял у могилы Мёбиуса. Прошло почти девять лет с тех пор, как он был здесь. Но все же из его памяти не стерлись события, которыми завершился его первый визит. Именно поэтому на этот раз он пришел сюда ночью.

Луна низко висела над городом, и среди немногочисленных мелких облаков ярко светили звезды. Ночной ветер, гулявший среди надгробий, взметал в воздух целые кучи опавших листьев, и Гарри почувствовал холодок в костях, возникающий отчасти от низкой температуры ноябрьской ночи, а отчасти — от ощущения неуместности пребывания здесь и сейчас. Однако ворота кладбища были заперты на ключ, огней в городе стало поменьше, и если не считать шелеста листьев, стояла тишина.

Он начал поиски Мёбиуса и нашел его, застав великого математика, как и в первый раз, работающим над формулами и расчетами. Таблицы масс и моментов движений планет, масс Солнца и непрерывно вращавшихся по своим орбитам миров сопоставлялись с их орбитальными скоростями и силами притяжения. Получалась такая сложная формула, что даже интуитивные способности Гарри не помогали ему ухватить ее общий смысл вместе с вытекающими из нее уравнениями, решения которых происходили на его глазах. Все эти цифры и конфигурации появлялись в сознании Гарри как постоянно меняющиеся результаты на экране компьютера, работающего в режиме реального времени. Гарри понял, что проблема эта столь сложна и столь близка к решению, что он предпочел до поры до времени не заявлять о своем присутствии. Именно в этот момент экран очистился и Мёбиус вздохнул. Было очень странно, даже сейчас, “слышать вздох” мертвого человека.

— Простите, к вам сегодня можно? — спросил Гарри.

— Как? — переспросил Мёбиус, в первый момент не опознав сознание Гарри. А затем, уже радостно:

— Это вы, Гарри? Я думал, что кто-то есть здесь поблизости. Вы чуть не сбили меня с мысли, а проблема, над которой я работал, очень важна.

— Я понимаю, — кивнул Гарри. — Я все видел и потому не хотел беспокоить вас. Это воистину чудесное открытие.

— Да? — казалось, Мёбиус удивлен этими словами. — Значит, вы смогли понять, над чем именно я работаю? Прекрасно. Так что же такое я открыл?

Гарри несколько смутился. Он прекрасно сознавал, что находится в обществе гения. Всю жизнь Мёбиус был великим математиком, а когда его жизнь завершилась, он смог продолжать свой труд, уже не испытывая никаких помех. В то время как математические способности Гарри были интуитивными, Мёбиус добивался результатов методичной работой. Никаких квантовых прыжков, только работа методом проб и ошибок плюс всепоглощающая, никогда не исчезающая страсть к своей теме. Гарри показалось, что он пришел не вовремя, подглядев за великим человеком в миг его триумфа.