Источник

В дальнем конце вади жила семья диких собак – потом их назовут бродячими псами. Они были мельче, чем гиены, но крупнее койотов и жили тем, что убивали больных оленей или копались в отбросах у человеческих жилищ. Они были сильными животными, настоящими лесными зверями, и случалось, старик подумывал, что, напади они на него, так бы и загрызли. При первом их нападении человек мог бы подумать, что это волки, пришедшие с севера, но, если у него хватало храбрости, он мог отбиться от них и остаться в живых, поскольку они не были волками и даже не принадлежали к их породе. Они были собаками, и, хотя, ведя дикий образ жизни, они не знали этого, животные были способны на преданную дружбу с человеком, с которым они пока враждовали, а человеку, столь же слепому, не приходило в голову, что в свое время он приручит собаку, чтобы с ее помощью пасти стада, потому что без помощи такого умного существа он не мог бы справиться даже с такими глупыми животными, как коровы и козы. Но до этих событий были еще тысячи лет, а пока эти два создания – человек и собака – обитали в одном и том же вади, не догадываясь, какие их в будущем свяжут отношения.

Именно дочь Ура, страдающая от исчезновения своей певуньи и подсознательно тоскующая по ребенку, которого у нее еще не было, первой обратила внимание на большого пса, самого крупного из стаи, кто повадился, выбираясь из вади, крутиться вокруг возделанных полей в поисках отбросов. Когда Ур кидал в него камни, он рычал и отскакивал, но не убегал, как другие собаки. И как-то днем, когда дочь Ура лежала на высоком камне, следя за бегущими облаками, она заметила, что большой пес наблюдает за ней, не прячась за стволами деревьев, а просто стоя на дальнем конце скалы. Их разделяло не больше ста ярдов, и они продолжали смотреть друг на друга. Ур, работавший внизу, увидел, что животное угрожает его ребенку, и метко кинул камень. Он попал собаке в правый бок, и та с воем убежала в лес. Ур вскарабкался по склону вади и кинулся спасать дочь.

– Ты ранена? – еще издали закричал он, но, оказавшись рядом с ней, увидел, что она плачет.

Пес лишь через несколько дней рискнул снова оказаться на скале. Тут он увидел, что его ждет кусок кабаньего мяса. Косясь одним глазом на девушку, он жадно съел его. Обглодав кость с остатками мяса, он несколько минут изучал девушку, а затем неторопливо потрусил к лесу. Тем же вечером девушка сказала отцу, чтобы он никогда больше не кидал камни в собаку, потому что она хочет постоянно кормить ее на краю скалы. Она занималась этим несколько месяцев, каждый раз все приближаясь к месту кормежки. И наконец пес позволил ей сидеть меньше чем в сорока футах от того места, где его ждала еда, и наблюдать, как работают его мощные челюсти. Кроме того, она заметила искорки в его глазах и манеру, с которой он держал хвост, когда понял, что она не собирается нападать на него. Она испытала искушение придвинуться поближе и, если удастся, коснуться его, но стоило ей шевельнуться, как пес тут же отошел в сторону. Пока шло это долгое знакомство, сорок футов было минимальным безопасным расстоянием между собакой и человеком, и, пока оно соблюдалось, и собака и девушка могли считать, что поддерживают дружеские отношения. Эти отношения стали важны и для пса, пусть даже девушка не кормила его. Что он и доказал как-то утром. Она сидела рядом с псом и наблюдала за ним, когда ее позвали снизу от источника. Когда она вскочила и заторопилась вниз, пес, похоже, испытал разочарование из-за ее ухода и двинулся вслед за ней, соблюдая то же расстояние в сорок футов. Он проводил ее до порога дома, сел и долго ждал ее появления. И, лишь убедившись, что она никуда не делась, он оставил незнакомое место и вернулся в лес.

Может, со временем дочери Ура и удалось бы сократить дистанцию между ними двоими, поскольку она была терпелива, а собака любопытна, но как-то, работая на поле и не думая о собаке, а лишь зная, что пес смотрит на нее, она услышала радостный вопль человека, одержавшего победу, и пронзительный собачий визг. Стремительно взбежав на скалу, она увидела своего зверя – ее гордость, дикую лесную собаку – с грудью пробитой копьем. Он лежал неподвижно, и в его открытых карих глазах застыло грустное изумление, а на краю скалы стоял высокий юноша и радостно восклицал: «Я убил дикую собаку!» Испытывая невыразимую боль от этой потери, она кинулась на него и, осыпая ударами, прогнала со скалы.

ХОЛМ