Источник

– К счастью, я обладал здравым смыслом… должно быть, мне ворожили Моисей или Магомет. Как бы там ни было, я решил на всякий случай показать статью приятелям из британского консульства, чтобы они проверили все данные, и два крупных специалиста сказали, что не нашли никаких ошибок. Но стоило мне прийти домой, как я узнал, что меня отчаянно разыскивает парень, который там считался атташе по культуре. Он настоятельно потребовал нашей немедленной встречи. Он сразу примчался и тут же, с порога, выпалил: «Господи, Кюллинан, надеюсь, ты еще не отдал статью?» Я сказал, что нет, а он рухнул в кресло и попросил выпить. «Слава Богу, старина. Ты избавился от крупных неприятностей на свою голову». Я спросил, что он имеет в виду, и услышал: «Видишь ли, евреи вроде побеждают, и мне бы не хотелось, чтобы ты выглядел круглым идиотом в глазах публики». Помню, я перестал наливать ему выпивку, и у меня перехватило дыхание. «Что? Евреи побеждают?» Он удивленно посмотрел на меня и ответил: «Конечно! Это уже всем известно». Я напомнил, что даже его собственное начальство не в курсе дела, а он рассмеялся: «Да они не знают даже, что у них делается под носом. Они думают, что если какой-то полоумный английский полковник научил арабов держаться в верблюжьем строю, то из пустыни тут же хлынет могучая армия». Он много еще чего выдал, в том числе и массу ругательств, но его слова помогли мне прослыть в Чикаго пророком. «Посмотри на это вот с какой точки зрения, Кюллинан, – сказал он. – Для арабов совершенно невозможно провести колонну бронетехники с запасами горючего и вооружения из Каира в Газу». Я восстановил в памяти карту этих мест… со всеми дорогами и прочими условиями местности и поправил его: «Ты забываешь, что там есть хорошие мощеные дороги. Им больше не приходится перебираться через каменистые вади». Он стукнул стаканом по столу и заорал: «Ты забываешь одну важную вещь, черт бы ее побрал! Так же, как и эти военные тупицы в конторе! Они видят лишь цифры на бумаге. Египтяне – восемьдесят тысяч стволов. Что эти идиоты делают в Каире, если бои идут в Газе? Они видят на бумаге, что у египтян восемьсот орудий. Они что, будут стрелять из-за пирамид? Взять конвой с военным снаряжением. Он под командой двух полковников собирается отправиться на фронт. К ночи он уже сформирован в Каире, но прежде, чем покинуть город, первый полковник продает своему брату, дельцу черного рынка, все запасные покрышки. Все до одной. При первой же проверке второй полковник позволяет своему дяде спереть половину запасов горючего. При второй проверке первый полковник продает две трети боеприпасов. В первой же деревне крупный деятель черного рынка, он же племянник второго полковника, предлагает за наличные продать ему половину грузовиков. На границе водители оставшихся машин решают украсть пулеметы и продать их евреям. – Я помню, как он беспомощно уронил руки, и пальцы у него дрожали, как листья на ноябрьском ветру. – Так что ты понимаешь, Кюллинан, у такого конвоя нет никаких моральных сил даже покинуть Египет». Его аргументы были столь убедительны, что я порвал свой опус. Мы сели за выпивку и принялись анализировать ход военных действии, после чего я написал статью, которая и принесла мне известность. Ее прочел Пол Дж. Зодман, и он был так рад найти кого-то, кто считает, что его евреи победят, что позже и предоставил средства, из которых ныне платят зарплату и мне, и тебе, и тебе.

Трое собеседников поднялись по лестнице, которая некогда разделяла арабский и еврейский кварталы. Слева их взглядам открылась покинутая мечеть. Она обладала такими продуманными пропорциями, в ней так удачно соотносились стены, купол и минарет, что при всех ее скромных размерах она была настоящим произведением искусства, украшавшим холм и придававшим законченность опустевшим арабским домам, что толпились у ее основания. Справа же виднелась приземистая квадратная синагога воджерского ребе. Она не сочеталась с окружающей местностью, не выделялась своим изяществом среди обступавших ее глинобитных домов, но она громогласно напоминала о том факте, что веками к ее дверям приходили упрямые люди, стойко продолжавшие верить, что Бог един. Бог, который играл такую важную роль в мирских делах – если люди Ему это позволяли.

Табари присел на ступеньки. Локти он упер в колени и подпер подбородок костяшками сплетенных пальцев.

– Я тебе когда-нибудь рассказывал об обороне Акры? – спросил он у Кюллинана. – Понимаешь, мне, как сыну сэра Тевфика Табари, было поручено возглавить оборону старого города, и в моем распоряжении конечно же были и люди и техника. Меня особенно обрадовало открытие, что в караван-сарае старого венецианского квартала боеприпасов оказалось столько, что можно было взорвать всю Фаластын. Главное, у нас было два миллиона патронов к английскому вооружению. Две тысячи оружейных ящиков, и в каждом по тысяче патронов. Да и другого добра хватало.

– Я дрался в Акре, – сказал Элиав.

– И что же случилось? – спросил Кюллинан.