Источник

Лишь через несколько дней большой пес рискнул снова оказаться на скале, где его ждал кусок кабаньего мяса. Косясь одним глазом на девушку, пес жадно съел его. Обглодав кость с остатками мяса, он несколько минут изучал девушку, а затем неторопливо потрусил к лесу. Тем же вечером девушка сказала отцу, чтобы он никогда больше не кидал камни в собаку, потому что она хочет постоянно кормить ее на краю скалы. И в течение нескольких месяцев она оставляла псу еду, но каждый раз все ближе подходила к месту кормежки. И наконец пес позволил ей сидеть меньше чем в сорока футах от того места, где его ждала еда, и наблюдать, как работают его мощные челюсти. Кроме того, она заметила искорки в его глазах и манеру, с которой он держал хвост, когда понял, что она не собирается нападать на него. Девушке очень хотелось придвинуться поближе и, если удастся, коснуться пса, но стоило ей шевельнуться, как пес тут же отходил в сторону. Сорок футов было минимальным безопасным расстоянием между собакой и человеком. Пока оно соблюдалось, и дикая собака, и девушка могли считать, что поддерживают дружеские отношения. Эти отношения стали важны и для пса, пусть даже девушка не кормила его. Что он и доказал как-то утром. Она сидела на камне и наблюдала за псом, когда ее позвали снизу от источника. Когда она вскочила и заторопилась вниз, пес, похоже, испытал разочарование и двинулся вслед за ней, соблюдая то же расстояние в сорок футов. Он проводил девушку до порога дома, сел и долго ждал ее появления. И лишь убедившись, что она никуда не делась, пес оставил незнакомое место и вернулся в лес.

Может, со временем дочери Ура и удалось бы сократить дистанцию между ними, поскольку она была терпелива, а собака любопытна, но как-то, работая на поле и не думая о собаке, а лишь зная, что та смотрит на нее, девушка услышала радостный вопль человека, одержавшего победу, и пронзительный собачий визг. Стремительно взбежав на скалу, она увидела своего зверя – ее гордость, дикую лесную собаку – с пробитой копьем грудью. Она лежала неподвижно, и в ее открытых карих глазах застыло грустное изумление, а на краю скалы стоял высокий юноша и радостно восклицал:

– Я убил дикую собаку!

Испытывая невыразимую боль от этой потери, девушка кинулась на него и, осыпая ударами, прогнала со скалы.

Холм

Пока Веред Бар-Эль была в Чикаго, Куллинейн все свободное время уделял наброскам предварительного отчета о результатах первого года раскопок. Однако в ходе работы над отчетом Куллинейн обнаружил, что его описания процессов зарождения первобытного общества слишком расплывчатые и неопределенные, поскольку приходилось объяснять едва ли не каждое слово. Так, простейшая фраза требовала объяснения, а также предупреждения, что в 9000 году до нашей эры описываемые факты и события означали отнюдь не то, что сейчас. Например, пытаясь объяснить, как одевалась воображаемая семья, Куллинейн написал о главе семьи: «Он носил шкуры». Но как только эти три слова появились на бумаге, археолог осознал, что если хочет быть правильно понят, то каждому слову надо дать специальное объяснение.