Источник лжи

Поэтому после того, как Элли вышла из бара, Мартин перехватил ее по пути в уборную.

Игра началась.

Признаюсь, сначала я нервничала. Роль моего мужа требовала от него соблазнения, секса и совместной жизни с ранимой наследницей богатой семьи, которая к тому же была очень красивой женщиной. Образованной, художественно одаренной, богатой и любвеобильной. Я опасалась, и не без оснований, что Мартин влюбится в нее. Я следила за ними, чтобы знать, если что-то пойдет не так. Я следовала за ними на моем «субару». Я наблюдала за передвижениями Мартина. Я добилась от него, чтобы он установил шпионскую программу в ее телефон, чтобы мне было известно их местоположение каждый раз, когда они будут отлучаться из дома. В доме на Бонни-Ривер я установила видеокамеры, спрятанные в настенных часах. Мартин не знал об этом, но я могла наблюдать за ним и Элли через приложения для видеокамер. Я оказалась права. Я действительно потеряла Мартина. Но не из-за Элли.

А из-за Рабз.

Я и заподозрить не могла, что наша жертва, Элли, сообщит мне о том, что мой муж планировал другое, финальное надувательство еще более грандиозного масштаба. Он собирался обмануть меня.

Но он сам не подозревал, что Элли выдала мне его тайну.

Суд по делу об убийстве

Детектив Корнелл Тремейн находится на месте свидетеля. Мне он не нравится; я не могу читать его, как книгу. Думаю, в его характере есть скверные черты. Во время предыдущих показаний он уже описал суду криминалистические подробности расследования, но Лоррингтон снова вызвал его.

— Сержант Корнелл, — говорит Лоррингтон. — Вы можете резюмировать некоторые факты для суда? Волосы, обнаруженные на липучке бейсбольной кепки «Найк»… Кому они принадлежали?

Лицо сержанта остается почти неподвижным, когда он отвечает:

— Как я упоминал ранее, это были синтетические волосы. От парика.

— Значит, они не принадлежали обвиняемой?

— Нет, сэр.

— А кровь на кепке?

— Анализ ДНК показывает совпадение с кровью Элли Хартли. Кепка была окровавлена во время предыдущего инцидента и оставлена в гараже.

— Значит, это не кровь моей клиентки?

— Нет, сэр.

— А кровь на ноже?

— Было установлено, что в основном кровь принадлежала покойному Мартину Крессуэлл-Смиту. Очень небольшие следы, принадлежавшие Элли Хартли, также остались от предыдущего инцидента на яхте.

— В старом фермерском доме были найдены отпечатки моей подзащитной, миссис Сабрины Крессуэлл-Смит?

— Ответ отрицательный.

Лоррингтон медленно кивает.

— Есть ли вообще какие-либо свидетельства того, что обвиняемая когда-либо посещала этот дом?

— Нет, сэр. Но она работала вместе с сообщником, находившимся в этом доме.

— Вы имеете в виду того загадочного «байкера», которого видели пристающим к моей клиентке?

— Мы считаем, что он действовал вместе с миссис Крессуэлл-Смит. Она пользовалась его услугами для доставки контрабандного препарата, адресованного Элли Хартли с целью предать огласке ее наркотическую зависимость и подготовить обстоятельства ее вероятной смерти.

С галереи доносится гул шепотков.

— Детектив, — Лоррингтон внезапно повышает голос. — Вы не предоставили никаких физических улик, никаких свидетельских показаний и вообще никаких доказательств связи моей клиентки с этим таинственным байкером. Вы не представили доказательств, что она инструктировала его. Вы даже не определили, кем является этот неуловимый человек. Более того, один из ваших ключевых сотрудников в этом расследовании, констебль Грег Эббот, спал с моей подзащитной. Другой ваш ключевой сотрудник, старший констебль Лорел Бьянки, имеет историю полицейского насилия, в чем она сама призналась перед судом. Она удочерила ребенка, который прятался под кроватью во время этой сцены и видел происходящее. Констебль Бьянки крайне решительно, можно сказать, радикально подходит к проблеме мужского насилия. Для нее это глубоко личное дело. Да, она попыталась оставить свой крестовый подход и неудачную полицейскую карьеру в Сиднее. Да, она постаралась вести себя тихо и восстановить свою репутацию в Джервис-Бэй. Но потом она познакомилась с Элли Хартли и увидела ее синяки. По своему собственному признанию перед судом, констебль Бьянки опасалась за ее безопасность. Я заявляю перед судом, что констебль Бьянки с самого начала испытывала ненависть к Мартину Крессуэлл-Смиту и не являлась непредубежденным следователем. Кроме того, она лично доставила контрабандные препараты в дом на Бонни-Ривер. Это необъективное расследование, ваша честь, и я не могу назвать его чистым или справедливым.

Он поворачивается к присяжным: