Источник лжи

Он заморгал. По его лицу пробежала тень тревоги. Его взгляд метнулся в сторону офиса продаж. Я посмотрела туда; Леннин стояла у окна и наблюдала за нами. Порыв жаркого ветра снова изогнул вывеску, и меня пронзило воспоминание, связанное с волосами этой девушки. Я мысленно увидела человека, похожего на Мартина, целовавшего молодую женщину с каштановыми волосами перед тем, как они сели в оранжевый автомобиль на подземной автостоянке. Это воспоминание плавно просочилось в другое воспоминание о таком же автомобиле, припаркованном недалеко от моей квартиры в дождливую ночь, когда Дана последний раз пришла ко мне в гости. Я так и не спросила ее, с кем она разговаривала в этом автомобиле. После той ночи Дана перестала отвечать на мои звонки, и наша дружба закончилась. Я неожиданно затосковала по ней. В моем сердце образовалась щемящая пустота. Мир вокруг меня качнулся, и у меня подогнулись ноги.

Мартин подхватил меня, прежде чем я осела на землю.

— Ты в порядке? — спросил он, поддерживая меня.

— Просто… я устала. Обезвожена. Я плохо себя чувствую… нужно сесть.

— Прости меня, прости, Элли. Я сразу вывалил на тебя слишком много. Разреши мне отвести тебя на яхту. На воде будет прохладнее, — он помог мне отойти от офиса продаж под бдительным взглядом Леннин. — Должно быть, ты еще и проголодалась.

— Просто выдохлась и немного больна.

— Мы зайдем на яхте в бухту, устроим пикник, потом посетим обзорную площадку и уедем в Джервис-Бэй.

— Мартин, я… мне действительно плохо. Мне нужен отдых. Я…

— Ты можешь прикорнуть на яхте. Я встану на якорь где-нибудь в тени.

Он вывел меня на причал.

— Как насчет моих чемоданов в кузове фургона?

— Я закрыл их брезентом. Леннин присмотрит за автомобилем.

Я с трудом сглотнула. Язык еле ворочался во рту и казался чужеродным предметом. Слова были смазанными и выходили с запинкой.

— Где ты нашел Леннин?

— Она великолепна, не правда ли?

Я хотела сказать что-то еще насчет использования образа моего отца в рекламной брошюре, но не могла думать связно, чтобы нормально выражать свои мысли. Я сама была виновата в этом. Мне не следовало принимать лоразепам, а тем более запивать его сидром. Теперь я страдала из-за этого и жаждала очередной дозы, чтобы прогнать это чувство.

Мартин провел меня по причалу. Я снова споткнулась, и меня пронзил моментальный приступ тревоги. Это нечто большее, чем синдром смены часовых поясов и ломка после седативных препаратов. Он обвил рукой мою талию и проводил на яхту, пришвартованную у причала.

— Вот она. Красавица, правда?

Судно было раскрашено в белый и голубой цвета. Оно качалось у причальных свай и мягко дергало за канаты.

— Стекло кабины изготовлено по суперпигментной технологии, — сказал Мартин. — Круговой обзор. Маленькая, но функциональная рубка. Отлично подходит для глубоководной рыбалки, но и для ночевки в тихом месте. Превосходная стабильность при стреловидной носовой части.

Я увидела название, выгравированное на борту. «Абракадабра».

В моем помраченном сознании всплыло еще одно воспоминание — о волшебном шоу вечером перед нашей свадьбой. Я вспомнила лихорадочное оживление моего мужа, когда мы наблюдали за фокусником, и его слова о мошеннических трюках и хитроумии.

«Мы жаждем обмана. Нам хочется видеть мир чуточку более фантастическим и поразительным, чем на самом деле. Поэтому мы посещаем театр, ходим в кино или читаем книги. Фокусник во многом похож на рассказчика; это плут, который пользуется неверными указаниями и ловкостью рук, чтобы манипулировать человеческим представлением о реальности».

— Вегас, — тихо сказала я. — Ты дал ей название в честь клуба?

— В память о той ночи, когда ты сделала мне предложение.

Я посмотрела на него. Он широко улыбался, демонстрируя ямочки на щеках. Но сквозь линзу моего полубредового восприятия его лицо выглядело гротескным, как у клоуна, его кожа неестественно блестела, волосы над бронзовым лицом казались желтым хохолком какаду.

— Наши вторые шансы, — он улыбнулся еще шире. Раньше я не замечала, что его верхние клыки немного длиннее остальных зубов. Это придавало ему зловещий вид. Высоко в небе кружила хищная птица. Она издала протяжный крик, и стайка лесных попугаев ярким разноцветьем устремилась в небо. Я утирала пот, проникавший в глаза.

— Это… очень мило, — сказала я. Честно говоря, я чувствовала себя совершенно пьяной. Тревога проникала все глубже. Я что, заболела?