Источник миров

Пальцы Альпера судорожно шарили по коробке, но Клифорд не решался предоставить старику большую свободу действий.

И вдруг наступила пронзительная, звенящая тишина. Ошалев от внезапной перемены, Сойер приподнялся на локтях и потряс головой. На стеклянном полу что-то негромко звякнуло. Не в силах поверить в невероятную удачу, инспектор осторожно протянул руку и подобрал металлический диск.

Приемник.

Дрожащей рукой он ощупал верхнюю часть черепа. Ничего. Наконец-то он оказался свободен.

Клифорд отпустил Альпера, и тот затих, перевернувшись на бок. Тяжелая голова запрокинулась. Сквозь прорези маски на инспектора уставились серые, уже ничего не видящие глаза.

Поднявшись, Клифорд долго, с некоторой грустью смотрел на покойника. Когда же он повернул голову, то первым, кого он увидел, был Зэтри, семенящий к нему по заваленному обломками полу.

Немного в стороне, возле разрушенной стены стояла Клей. Встретившись с Клифордом взглядом, она робко махнула рукой. Сойер улыбнулся девушке, но с места не двинулся. Он слишком устал для того, чтобы преодолеть разделявшие их несколько ярдов.

Сойер с любопытством разглядывал сожженный Источник. В нем больше не было ничего пугающего — просто груда оплавленного металла.

А где-то там, на другом конце разрушенного туннеля, осталась недостижимая теперь Земля.

Сойер думал о том, что ему не в чем себя упрекнуть. Он сделал все, что был должен, и даже кое-что сверх того.

А там, на родной, потерянной навсегда планете, в городе Торонто чья-то рука напишет на его досье одно короткое слово: «Закрыто».

Сойер тряхнул головой, чтобы отогнать это видение. Теперь у него другой дом — Хоманд.

Повернувшись к ожидающей его девушке, Клифорд с трудом встал и, покачиваясь, направился в ее сторону.

«Человек, — думал в этот момент Сойер, — способен жить в любом мире. Я молод, и если постараться, то и у меня может быть все хорошо. Но Землю я не забуду. И каждый раз, когда напьюсь, если, конечно, в этом мире есть аналог виски, я буду рассказывать о ней часами, о зеленых лесах и голубых озерах своей родины».

* * *

Сквозь прорези улыбающейся маски мертвые глаза Уильяма Альпера равнодушно взирали на Сойера, бредущего над золотистой бездной.

Ось времени (Перевод с англ. Е. Фенлар)

1. Рио. Встреча

То, что этого никогда не было, я могу доказать. Ира Де Калб заставил меня ждать уйму времени, прежде чем позволил мне описать эту историю. Теперь я могу рассказать о том, чего никогда не происходило. Начну с парадокса. Главный парадокс этой истории в том, что в ней отсутствуют парадоксы. Все в ней происходит согласно законам логики. Не человеческой, конечно, и не в рамках логики этого времени и пространства. Я не знаю, совершат ли люди снова когда-нибудь путешествие, подобное тому, которое совершили мы. Возможно ли будет попасть в это скрещение различных измерений, где плавают миры. Плавают вечно и никогда, плавают в пространстве и вне его, плавают по оси, протянувшейся через время от самого начала до самого конца. От самого истока времен, от первых туманностей, где материя еще только начинала обретать вес, до самого конца, до абсолютной энтропии, когда вся структура космоса рухнет и превратится в хаос, тянется эта ось. От рассвета до темноты. От начала до конца. И как наш материальный мир нанизан на ось пространства, тянущуюся через все Мироздание, так и сфера времени нанизана на свою ось, ось времени. Вселенское Божественное ожерелье, порожденное пустотой и пожираемое в конце времен плазмой.

Я этого никогда не мог представить себе этого целиком, понять до конца, это было выше моего понимания, и потребовались объединенные знания трех великих цивилизаций, разделенных во времени, чтобы создать такую концепцию, в которую даже сама Вселенная входит лишь как незначительный элемент. И даже этого оказалось недостаточно для полного сознания. Понадобилось то, чего даже я, теперешний, никогда не смогу описать более или менее реалистично, хотя и видел его собственными глазами — лицо Эа.

Видел его сквозь время, которое еще наступит, сияющее в пурпурных сумерках на агатовом небе. Оно говорило со мной шелестом ветра, вечно несущегося над мертвой пустынной Землей. Я думаю, что Лицо Эа во все времена будет находиться там, на пустой поверхности мертвой планеты, смотреть, как бесконечные дни сменяются ночами, долгими, как столетия. Оно навсегда останется в вечности памятником людям, а мертвая земля, принявшая в себя человечество, будет служить Лицу, как и прежде, когда только рождалась и жила, стремительно приближаясь к своему концу. Я был там. Я видел его. Был? Буду? Могу быть? Теперь уже не знаю.

Знаю точно другое — из всех историй, рассказанных на Земле, эта больше любой другой заслуживает того, чтобы быть рассказанной.