Источник пустого мира

— Ольга, ты не знаешь, как можно уговорить Веслава дать Мандрилу противоядие? Мы не сказали бы, что нам нравится этот воин, но видеть его раздувшимся втрое и фиолетовым…

— К Хаосу! — рявкнула я, только услышав о Веславе.

— Понятно, — сказал печальный Йехар и исчез.

Я же попыталась вновь собрать мозги в кучку. Но судьба решила, что на этот день издевательств маловато: на этот раз мое занятие прервал Тео, который влетел в комнату на всех парах, и что совсем невероятно — без стука.

— Здравствуйте, Ольга, кажется, вы чем-то расстроены, надеюсь, не я являюсь причиной…

— Вы! — рявкнула я, с досады разрывая свои карточки и прибавляя тише: — Все…

— Сожалею, что помешал. Вы не подскажете, вон тот шкаф ничем таким особенным не занят? Нет? Благодарю. Я расположусь в нем на какое-то время. Клянусь, я вам больше ничем не помешаю. Просто забудьте, что я здесь.

Какое-то время после того, как дверца раритетного шкафа в углу захлопнулась, я посидела, тупо глядя перед собой. Потом не спеша пересекла комнату, открыла дверцу и поинтересовалась:

— Что на этот раз?

Архивариус вроде как был в порядке, если не считать некоторой растрепанности в одежде, взъерошенных волос и истерического вида. Ну хоть запираться не стал:

— Ничего особенного. Я скрываюсь.

«Виола или Мандрил? — прикинула я. — Нос цел, не Виола. А Йехар Веслава еще не уговорил — и не Мандрил…»

— От суеты земной, что ли?

— От Виолы, — не оправдал мои расчеты Тео. Я со вздохом прикрыла дверцу шкафа.

— Можешь не рассказывать. Опять грозилась тебя убить. Или на этот раз еще и попыталась?

— Если бы, — приглушенно донеслось изнутри.

Определенно, тут появилась какая-то интрига.

— То есть, Виола вытворила что-то похуже?

Изнутри шкафа поперхнулись, закашлялись и промямлили:

— Ну, это для кого как, н-да… Возможно, тот же Мандрил воспринял бы ситуацию по-другому, но я не думаю, что готов к такого рода… отношениям.

На этот раз я распахнула дверцу шкафа настежь и постаралась рассмотреть архивариуса как следует.

— Вы ведь не забудете закрыть дверь, если она сюда войдет, да? — тут же попросили меня.

Для Дружины-то вид архивариуса классифицировался как «в порядке». В полиции же сказали бы, что на него напали в темном переулке, причем, с совершенно определенными намерениями. Чего мне стоило совладать в этот момент с собой, глядя на него — не знаю, но я исхитрилась придать голосу сочувственный тон:

— Но худшего ведь не случилось? Ваша честь все еще при вас?

— Определенно, да… то есть, я хотел сказать, что вовремя вырвался… — Тео сделал шаг из шкафа, пытаясь пригладить волосы. Вид у сорокалетнего мужика был настолько жалобный, что я все-таки расхохоталась. Тео стойко подождал, пока я досмеюсь, с укоризной светя фиолетовыми глазами.

— Меня волнуют странности ее поведения, Оля, — заметил он затем. — Конечно, я знаю ее меньше, чем вы… но вы ведь помните: меньше двух дней назад она заявила, что лучше будет, если я просто уйду отсюда.

Запомнил все-таки. Хотя, похоже, и правда не обиделся.

— Гормоны, — великодушно предложила я. Ах, жаль, нет Эдмуса, сколько версий нашел бы он! — Ревность. От ненависти до любви и все такое…

— Оля, — он не повысил тона, но мне расхотелось смеяться. — Я знаю, что раздражаю ее как ученик и как человек. Очевидно, оказала влияние и та история с Конторой, с моей работой там. Но я совершенно уверен, что я не интересен ей даже как ученик, и ее поведение сегодня…

Блестящая черта Теодора — ему почти невозможно не поверить. Ладно, будем считать, я сдалась.

— Как она вела себя?

— М-м… — Тео покраснел и потер ладонью губы так, будто хотел оттереть с них суперстойкую помаду. — Скорее как Бо, если вы понимаете. Впрочем, решительность и напор у нее остались собственными. Я бы предпочел подробно не описывать…

И не надо — с удовольствием воздержусь от прослушивания истории того, как наш архивариус отбивался от домогательств триаморфини. Однако, если Тео прав, и какие-то предохранители в мозгу у Виолы полетели, если расшаталось равновесие между ее тремя натурами — скажем, после того, как она опять побывала в темницах Конторы — с кем советоваться тогда?

Ну, хотя бы и с самой Виолой, которая внезапно возникла на пороге, с опасной мягкостью постукивая кулаком о ладонь.

— Здравствуй, милый, — поприветствовала она Тео такой улыбкой, что он побледнел и поднялся со своего места, бросая умоляющие взгляды на шкаф. — Представляешь, мне пришлось тебя искать. Где это ты был целое утро?

— У-утро? — архивариус отступал потихоньку, Виола двигалась гораздо быстрее, так что расстояние между ними сокращалось. — Но мне казалось, мы виделись сегодня…

— Виделись? Как это замечательно!

— Д-да, виделись, и еще как, и…

— И?

— Простите, но я не… я не думаю, что подобные отношения будут умест… ох-х!

Виола с мрачным видом потерла кулак, глядя на архивариуса, сидящего на полу. Остановить я ее, конечно, не успела.

— Через десять минут у с-озера, — металлическим, истинно Виоловским тоном приказала триаморфиня. — И если я услышу твой лепет вроде «мы сегодня встречались» — я вышибу галлюцинации из твоей башки кулаком, если нужно. Привет, Оля.