Читаем Источник равновесия (СИ) полностью

- Проверю через год, - пообещал король, подмигнув ему, и мы снова переместились.

После этого Йозеф показал мне еще десяток городов в разных режионах. Но прежнего беззаботно-веселого настроя уже было не вернуть, потому мы поспешили во дворец. Там король, извинившись, оставил меня в той же самой комнате, что и утром, а сам поспешил к брату.

Я успела ополоснуться и перекусить незнакомым сладким фруктом, когда в дверь постучали.

- Госпожа...- Марта, одна из прикрепленных ко мне девиц, присела, замерев у порога комнаты. - Его величество приказал сопроводить вас к лекарю. Сказал, что вы поймете.

- Веди, - я быстро соскочила с кровати и поспешила за ней.

Девять зеленоволосых детей таращили на меня огромные глазенки, сбившись в кучу на самой широкой кровати.

- Леди... ээ...

- Тайя, - вежливо подсказала я пожилому лекарю.

- Леди Тайя, я Марек, придворный лекарь. Мы осмотрели найденных детей, обработали все раны. Ничего опасного для жизни нет, если только анатомия лесного народа не отличается от нашей.

- Их покормили?

- К сожалению, они отказались от еды, - сокрушенно склонился лекарь, поглядывая из-под кустистых бровей на малышню. - Более того, как только слуги принесли пищу, полезную для растущих организмов, дети сразу же собрались на одной кровати. Не подпускают никого из нас! Вы представляете, они начинают рычать и кусаться!

Я посмотрела на нетронутые подносы с едой, принюхалась к содержимому одной из тарелок и фыркнула.

- Почтенный Марек, попросите принести детям овощей и фруктов, можно какие-нибудь сладости, и чистой воды.

- Но как же так! Согласно слову уважаемого... - возмутился лекарь, гневно раздув щеки.

- Почтенный Марек, - я осторожным жестом коснулась его руки. - Это дети Лесного народа. Лесные не едят мясо, совсем. Для них это преступление. Это как... как убить и съесть своего родича. Они почуяли запах плоти в бульоне, потому так отреагировали.

Лекарь изумленно охнул и вышел из комнаты. Я повернулась к малышам и заговорила на родном языке. Мы давно уже знали, что Лесные понимают наше наречие. В отличие от языка шехов.

- Как вы себя чувствуете? Есть те, кто все еще ощущает боль?

- Нет, салхина. - Вперед по пушистому покрывалу выполз самый взрослый из детей. Мальчик с сиреневыми глазами и золотыми прядями в волосах. - Дымный человек помог нам. Но мы хотим домой. И...- мальчик обернулся на остальных, вздохнул. - И что-нибудь поесть.

- Еду вам сейчас принесут, не переживайте. Такую, к какой вы привыкли, - заверила я его. - Домой король обещал отправить вас завтра утром. Я поеду с вами.

- Очень хорошо, салхина, - успокоено растянул губы в улыбке мальчик. - Мой народ будет благодарен тебе и твоему роду.

- Расскажете, как получилось, что я нашла вас в Шехии? - я присела на ковер перед облюбованной детьми кроватью. К слову, комната была явным пристанищем лекаря. Вдоль стены стояли на малом расстоянии друг от друга с десяток кроватей, у окна высился шкаф, заставленный флаконами с настойками и мазями, под потолком курился дымок от зажженной палочки полыни. Еще одна дверь вела в приемную, в которой меня оставила Марта. Как раз сейчас там слышался гомон голосов и стук посуды.

- Люди смогли выйти из Леса, - хмуро обронил мальчик, пересаживаясь на ковер напротив меня. - Я не знаю, как они смогли это сделать. Каждый месяц отец узнавал о похищении еще пятерых детей. Всегда одного возраста и всегда именно пятерых. Последними выкрали меня с сестрами. Мы собирали ягоды в роще, когда вокруг нас поднялся злой черный вихрь и унес в людской город у моря. Там на нас надели цепи и отправили в Шехию.

Я оцепенела. Черный вихрь? Вихрь?! Неужели... я ошиблась, и Йозеф не такой, каким мне показался? Мальчик уловил мои мысли и улыбнулся.

- У молодого короля вихри добрые. Мы знаем. Они теплые. Тот вихрь был как вода в подземном озере.

Дверь открылась, впустив трех служанок с подносами. Сгрузив свою ношу, они презрительно поджали губы и вышли, негромко обсуждая на шехском грязную дикарку и жутких монстров в облике детей. Стало грустно. Каким бы хорошим ни был их король, народ пока не готов принять нас. Значит, мы останемся в сердце степи.

- Кушайте, набирайтесь сил. Я зайду к вам позже, когда узнаю, как мы поедем домой.

- Хорошо, салхина. Мы будем ждать тебя. Я Бъярки, сын старейшины Леса. - Мальчик, оказавшийся наследником лесного народа, коснулся сложенными щепотью пальцами лба и улыбнулся. Получается, что две девчушки, жмущиеся к нему - младшие сестры того же рода. Знали ли об этом их похитители?

- Почтенный Марек, дети поедят и уснут сами. - Я вышла в приемную комнату, где замер в кресле старый лекарь, дымя трубкой. - Пожалуйста, не входите к ним и никого не пускайте. Если они захотят, то сами позовут вас.

- Как скажете, - немного обиженно буркнул старик.

- Подскажите, где я могу найти Йозефа?

- Его величество Йозеф, - сварливо отозвался лекарь, - по ночам бывает в библиотеке. Попросите слуг, они проводят. Только смените ваши лохмотья на нечто более приличное!

Перейти на страницу:

Все книги серии Источник равновесия

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза