Читаем Источник равновесия (СИ) полностью

Хотя, возможно, и нет никакого кокон-дерева, есть просто «пугалка» для маленьких степнячат, чтобы не бегали без спросу в чужие владения. Как-никак, от нашего летучего города до лесной границы всего лишь часа три на ковре лететь. Я увернулась от очередной ловушки, хлестнувший лианами-плетями над головой, и, наконец, провалилась в тоннель-нору. Ох, и затейники эти Хранители! Проползти под живыми корнями трав и деревьев, извивающихся в попытке достать гостью, выбраться почти по отвесному краю гостевой ямы, стряхнуть с одежды былинки и пылинки, оглядеться и поклониться низко-низко. Так, чтобы коса на землю легла.

- Далеко ты забралась, Тайка. Всегда знал, что для хитрых джелаиров наши ухищрения – детские игрушки.

Передо мной словно из-под земли вырос кряжистый мужичок с окладистой зеленой бородой до пояса и витыми золотистыми рожками на лысой макушке. Привратник Княжеского дома лукаво щерил в улыбке клыкастую пасть и выжидающе сверлил меня маленькими глазками.

- Долго стоять будешь, как неродная? Али не по чину теперь со мной здоровкаться?

Привратник вдруг напрягся, выражение его сморщенного личика стало каким-то…обиженным? Он что, решил, будто я из-за невнятного статуса салхины его избегать буду?! Я сорвалась с места и крепко обняла старика. Тот облегченно фыркнул и дробно рассмеялся.

- Иди уж, девочка. Князь ждет-не дождется вестей твоих.

- Все-то вы знаете, дедушка. Никаких секретов не утаишь! – Я нарочито укоризненно покачала головой.

Привратник хохотнул, махнул ручкой – передо мной соткалась дорожка из золотой пыльцы, висящая в полуметре над верхушками травинок и цветов. Сколько раз уже видела, а все никак привыкнуть не могу, настолько волшебной выглядит эта дорожка. Я запрыгнула на золотую тропинку, слегка покачивающуюся под ногами, и пошла вперед, с каждым шагом взлетая все выше и выше над землей. Княжеский дом Великого леса обретался в кроне самого высокого и старого дерева, названия которого не помнили даже сами лесные жители. Нет в человеческом языке слов, чтобы описать его щемящую красоту и смертельную опасность.

Золотисто-красные пушистые иголки, огромным шаром высящиеся над вечно-зеленым лиственным морем. Вглубь этого празднично-яркого царства уходила и моя тропинка. Вот за спиной остались длинные, острые алые иглы-шипы, способные отравить одним касанием. Вот промелькнули золотые многоугольные листья, звенящие сотнями колокольчиков на ветру. Несмотря на свою хрупкость, прочнее и острее них оружия не найти. Вот обдали гостью своим мятным ароматом нежно-зеленые мелкие цветочки, усеивающие все вокруг – последний рубеж, по приказу Князя усыпляющий просителей за один вдох. Наконец, я вошла в приемный покой правящей семьи Леса, выращенный заботливым деревом прямо в толще могучего ствола.

- Здравствуй, Тахиза из рода Лисицы. С добрыми вестями ли к на пришла дочь Степи? – шелестом дубовых листьев прозвучал голос Князя, скрытого тенью тончайшего паутинного полога.

- Не медли, Лисичка, расскажи, как там наши дети? Скоро ли вернутся к родным? – журчанием весенних ручьев зазвучал голос Княгини, сидящей по правую руку от супруга.

Как всегда, верны традициям, хитры и изворотливы. Всех Лесных люблю, но вот княжью чету… Ну что ж, поиграем, ваши лесные величества.

- Добрых дождей вам, Князь и Княгиня. – Я снова склонилась, подметая косой выстланный мягким мхом пол. Неудержимо захотелось скинуть сапоги и пройтись по нему босиком. Стоп…сначала дело. – Дети в полном порядке, с помощью нового короля Шехии и его брата я смогла отыскать всех пропавших. Малыши сейчас в Велдаране и могут переместиться домой в любой момент.

- В таком случае, почему ты здесь, а они нет? – в ласковом журчании стукнулись хрустальные льдинки.

- Великий лес мудр. Ему не нужны постоянные распри с Приморьем и его сумасшедшей княгиней. – Играть так играть. По своим правилам. В конце концов, мне нужен чистый коридор для Людека. Оставить королевича на землях Велды после «родственного» приема и его последней записки было бы…не по чести). - Правительница сопредельных земель поставила свое условие, пустячное для столь великого народа. Она позволит детям спокойно вернуться домой и больше не станет посылать к вам воинов, если ей вернут сына. Разумеется, дети попадут сюда в любом случае, вопрос, какой ценой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Источник равновесия

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза