Читаем Источник равновесия (СИ) полностью

Посреди комнаты, как раз на том плесневелом круге, стояла огромная, высотой мне по грудь, бочка с водой, исходящей паром. Собеседник замер, привалившись к запертой двери, и презрительно рассматривал меня с ног до головы. И правда, ледяной. На этот раз он держал свою жуткую красно-черную маску в руках, открыв бледное узкое лицо без бороды и усов, с неожиданно большими глазами цвета полыни. Черные волосы, густой копной спускающиеся до плеч, зачесаны назад и взбиты, напоминая пышную шапку из зимнего меха. Широкие плечи затянуты в белую рубаху, ноги обтягивают кожаные брюки, заправленные в подкованные сапоги. Кто он? По костюму не понять. Не то, что у нас.

- Насмотрелась? - съязвил он, подходя ближе. - У тебя половина часа, чтобы вымыться, поесть и одеться в чистое. Потом к тебе придет говорить наш король. Не разочаруй его непотребным видом, дикарка.

Еще один презрительный взгляд - и мужчина вышел, заперев дверь на ключ. Король будет со мной говорить? Этот жуткий тиран, погрязший в жажде богатства и власти?! Сохрани меня Мать всех ветров!

В детстве матушка пугала нас с Шинтой сказками о страшном короле страны Шехии, что на западе от наших степей. Тогда мы не понимали, что сказки эти выросли из слухов и деяний правителя соседней страны. Когда мы выросли, мужчины, уходившие в города чужаков ради новых знаний и оружия, приносили жуткие вести. Конечно, я никак не могла их проверить на истинность, но...

На Марейне, по учению торола Звезд, живут несколько народов, каждый из которых занял свою территорию. Степь заселили потомки Матери ветров, великой салхины. На равнине к западу от нас выросло Шехское королевство, за несколько веков сожравшее двадцать семь окрестных мелких княжеств и царств. На юге разросся Морской Альянс, состоящий из тринадцати приморских княжеств разной величины, активно воюющих за свою независимость от шехов. На востоке от Степей, гранича с приморьем, распустил свои ветви Дивный лес, где живут странные существа, похожие на людей лишь внешне. Иногда они выходят из лесов, обменивают на равнинные и степные травы поделки из древесины и лукошки со сладкой, спелой ягодой, которая больше нигде не растет. Но внутрь лесов никого не впускают. Разве что моих сородичей, идущих из приморских земель, да и то лишь по особой тропе, с которой ни на шаг не сойти. Только одно всем ведомо точно - за своих погибших родичей Лесные мстят всегда, страшно и не по-людски сурово. Так что спасенная мной девочка может стать большой проблемой для шехов, если расскажет, что и по чьей вине с ней произошло. Если сможет рассказать…

Шехи несколько раз приходили в степь. Сперва просить о мире и торговле. Потом - о военной помощи. Потом - об обмене учеными и знаниями. Мы были рады таким соседям - мирным, веселым, радостно идущим на торговый обмен и общение. Последний раз в составе посольства был и король, которого предали его же подданные, убив по дороге домой и обвинив в этом степняков. С того момента и началось наше противостояние. Следопыты и наемники приносили слухи о зверствах, учиняемых шехами над полукровками степных родов с молчаливого одобрения нового короля, о массовых казнях мужчин, бравших наших девушек в жены, публичных унижениях женщин, рожавших детей от пришлых джелаиров. Мы ушли в степь, закрывшись от мира. Лишь немногие осмеливались вернуться в чужие города. На какое-то время все стихло. Но жестокость и злоба не могут существовать в покое - и обезумевший вконец новый король учинил расправу над собственными подданными. В стране появилось долговое рабство и физические наказания. Провинции изгалялись над нормами морали, вводя то право первой брачной ночи, то завышая налоги, тем самым ввергая половину жителей в рабство, то сокращая земельные наделы. Женщин низвели до роли племенного скота, отобрав всякую свободу воли. Мужчин запугали казнями и расправами, поставив на колени и надолго заткнув рты. Дети... детей учили новому. Что Шехи - благословенный Единым богом народ, а остальные лишь грязь под ногами. Что главное - собственное благополучие. Что счастлив тот, у кого больше всего золота. Что внешнее важнее внутреннего. После этого даже самые стойкие степняки вернулись домой, целиком доверив поиск знаний Видящим. И с королем, учинившим такой беспредел в собственных землях, я должна говорить?!

Несмотря на бившую меня панику, я все-таки наскоро вымылась в горячей воде, кое-как облачилась в шехское платье с кучей завязок и крючочков, присела на кровать, куда переложила поднос с едой и растерялась. Такого обилия сочных, разноцветных и крупных фруктов я никогда не видела. То, что мы выращивали в летучих садах, ни в какое сравнение не шло с этими гигантами. Яблоки с мой кулак, груши, вишня размером с золотую монету, рыжие, брызжущие ароматным соком шары в плотной кожуре... Решительно сдвинув тарелку с горячими блюдами, я взялась за фрукты, и сама не заметила, как съела все подчистую. Я сыто откинулась на пушистое покрывало и... уснула, разомлев от тепла и монотонного звука дождя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Источник равновесия

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза