Источник Вечности

Вокруг полубога загрохотал гром, как только он шагнул навстречу зверю скверны. Топот его копыт сотрясал землю и покрывал ее трещинами. Он взмахнул обеими руками, и, как только они встретились, сверкнула молния.

Кенарий выпустил из рук прямо в демона нечто, что было похоже на маленькое солнце. Возможно, полубог только проверял своего врага или же недооценил его. Зверь протянул свои щупальца и, вместо того, чтобы умереть от него… демон с легкостью всосал заклинание Кенария.

Зверь скверны покачнулся, замерцав… и внезапно там, где был один, стало двое.

Они прыгнули на владыку оленей, цепляясь за него и пытаясь высосать из него магию. Одной рукой Кенарий схватил пса, демон безумно извивался и рычал, но полубог держал его высоко в воздухе. Другой же, вцепившись в плечо, своими щупальцами пытался дотянуться до тела полубога. Трое сражающихся сошлись в неистовом вихре.

«Они никогда такого не делали! — сам Ронин никогда не сталкивался со зверьми скверны, но ему приходилось изучать их трупы и прочесть всю информацию, собранную о них. Он слышал несколько рассказов о псах, размножающихся, пожрав магию, но этот процесс, как говорили, был медленным, трудным. — Должно быть, древняя магия полубога и леса… настолько велика и сильна, что существа стали от нее еще ужасней…»

Он дрожал, зная, что магия всегда была его лучшим оружием. Он мог сражаться лоб в лоб, да, но у него не было меча, и он сомневался, что сейчас Кенарию было до того, чтобы сделать его. К тому же, против этих существ, его навык владения мечом был, мягко говоря, довольно скромен. Ронину нужна была магия.

Когда Кенарий принес Краса и его к кольцу, Ронин не мог произнести ни одного заклинания. Лесной повелитель создал чары, держащие энергию обоих "гостей" под контролем. Однако Ронин чувствовал, что чары были сняты, когда Кенарий осознал всю серьезность их положения. Полубог не собирался причинять волшебнику вреда; он действовал исключительно из беспокойства о лесе.

Но даже если он не забудет о совете Краса, Ронин не был уверен, что к нему вернулись его силы. Да и демоны устремятся на его магию, точно так же, как они жаждали магии волшебников, высосанных досуха в будущей войне против легиона.

Звери скверны наступали, все ближе подходя к Ронину. Его руки сжались в кулаки, а слова были готовы слететь с языка.

И все же… он не сделал ничего.

Как только Кенарий столкнулся с раздвоившимся зверем скверны, двое других бросились на Брокса. Огромный воин столкнулся с чудищами лоб в лоб с военным кличем, шуганувшим одного из демонов. Орк воспользовался этим, с силой замахнувшись на врага.

Зачарованный топор прошелся по передней лапе зверя, оторвав три когтистых пальца так легко, как будто орк помахал топором в воздухе. Мерзкая зеленоватая жидкость, демоническая кровь, потекла по траве, обжигая лезвие, как кислота.

Раненый зверь издал лай и повалился набок, но его дружки от орка не отстали. Брокс, еще не выйдя из размаха, едва спас себя, использовав нижнюю часть топора. Он вбил конец в грудь прыгнувшей твари.

Зверь издал чудовищный хрип, но скорости не замедлил. Он упал на Брокса, придавив его собой.

Что насчет ночного эльфа, то монстр, который повернулся к нему, нетерпеливо протянул к нему свои вампирские щупальца. Малфурион сконцентрировался, пытаясь думать, как думал Кенарий, вспоминая, как полубог учил его о том, что природа может быть как другом, так и оружием.

Вспомнив, как прибыл полубог, Малфурион создал из вездесущего ветра ревущий вихрь, который тут же объял чудовищного зверя. Жилистые, раскрывшие рты, щупальца дико раскачивались, ища магии, но заклинание Малфуриона основывалось лишь на врожденной силе ветра, так что демону есть было нечего.

Взахнув правой рукой, ночной эльф попросил окружающие деревья подарить листья, которые они могли бы дать. Ему нужно было много и быстро.

И с крон высоких стражей сотнями начали опадать листья. Малфурион немедленно призвал новый порыв ветра, чтобы он поднес листья к вихрю.

Зверь, захваченный этим вихрем, вытянувшись вперед, неуклонно приближался к намеченной жертве. Вихрь следовал за за ним с каждым шагом, держа демона в центре.

Листья влились в вихрь, который вращался все быстрее и быстрее, а их число все росло. Сначала зверь не придал им значения, считая лишь соринкой на ветру, но потом один острым краем порезал ему морду, оставив кровавый след.

Демон в ярости отмахивался от окруживших его листьев, но они резали его лапы, морду, туловище. Ветер дул в сто раз сильней, чем прежде, острые края каждого листика стали словно хорошо заточенные лезвия, режа и хлеща везде, где только касались зверя. Зеленоватая жижа текла по телу демона, смачивала шкуру и заслоняла взгляд.