Источник волшебства

– Идэль… – Дэвид поморщился. – Давай не будем переключать разговор на тему нравственности или безнравственности моих поступков. Какая, к черту, этика, когда у вас в семье все друг друга режут и убивают за здорово живешь?! Ты ведь сама мне об этом рассказывала. Ты захотела вернуться на родину и поиграть в эту замечательную игру – зная, что запросто можешь стать следующей жертвой. С моей точки зрения, тебе не следовало этого делать, тебе вообще не следовало возвращаться…

– Не указывай мне, что мне делать!

– Я о другом. Если уж ты вообще решила вернуться и влезть во все это, ты должна понимать, что такую войну невозможно выиграть, используя только конвекционные методы борьбы.

Она вздохнула.

– Дэвид, ты здесь ничего не понимаешь. Это тебе не игровая площадка. И не метрополия с ее анархией и «правом сильного»… к чему ты, кажется, отлично приспособился! Здесь другие порядки. Нельзя просто брать и подчинять людей! Нельзя! Ну как тебе объяснить… Это все равно что выйти на улицу со спегхатой и начать стрелять по прохожим. Дело даже не в том, что нехорошо убивать или подчинять. Просто… появится стража, которая схватит тебя или пристрелит на месте. Есть правила игры, понимаешь?

– Я все понимаю. – Дэвид улыбнулся. – Уверяю тебя, я был аккуратен. Никто ничего не заметил. В том числе и тот человек, которого я «обрабатывал».

– В Академии ты не был таким циничным.

– В Академии женщине, которую я люблю, не грозила смертельная опасность.

Идэль отвернулась. Сглотнула застрявший в горле комок. Она чувствовала себя обезоруженной. Она вспомнила дуэль с Кантором и с неожиданной ясностью поняла: Дэвид пойдет ради нее на все. Не слишком смелый по натуре, неуверенный в себе, немного застенчивый и неуклюжий, он становился совсем другим, когда дело касалось ее. «История с Кантором должна была меня хоть чему-то научить», – подумала она. Но не научила. Тогда все его слабости исчезли, переплавившись в волю и холодную ярость. Он победил противника, который многократно превосходил его в личной силе. Теперь… этот добрый и мягкий (иногда ей казалось, что слишком добрый и мягкий) землянин как будто отошел в сторону. Любовь выявила в нем стороны, о существовании которых Идэль даже не подозревала. Не колеблясь, он подчинил себе волю другого человека – не врага, а того, кто всего лишь встал у Дэвида на пути во время выполнения ее поручения. Она осознала, что с той же легкостью ради нее он пойдет и на убийство. Не в горячке боя, а по холодному расчету, лишь заподозрив, что тот или иной человек может быть ей опасен. Она поняла, что до сих пор не знала его – да, вероятно, он и сам себя не знал. Идэль ощутила растерянность. Знакомый человек вдруг стал незнакомым. Но, как ни странно, эта перемена перекинула мостик через пропасть, которая образовалась между ними за последние недели. Она слишком привыкла к нему и отчасти перестала замечать так же, как мы перестаем замечать все привычные вещи. Теперь Дэвид снова привлек ее внимание. Она вдруг задумалась: а чем он еще тут мог заниматься в свободное время? Вряд ли это его первая самостоятельная выходка.

– И что было дальше? – негромко спросила она.

– Сначала я просто попросил его принести требуемые документы. Однако, нужно было стереть следы вмешательства и откорректировать память. Чтобы никому не мешать, мы заняли одну из комнаток, примыкающих к скрипторию…

– А Мирек? – оборвала Дэвида Идэль. – Как он отнесся к твоим действиям?

– Поначалу почти так же, как и ты. Но он быстро сообразил, что сейчас мне лучше не мешать и не стал поднимать шума. Все-таки, мы в одной лодке.

– И?

– Операция по коррекции памяти заняла некоторое время. И тут мне пришла мысль: а что, если я – не первый? Эти люди имеют доступ к информации. Будь я беспринципным типом, готовым на все ради власти – я бы наверняка имел тут свои глаза и уши. Не обязательно подкупать кого-то. Можно просто написать небольшую псионическую программку, которая будет заставлять человека регулярно отчитываться тебе, выискивать нужную информацию, а то и заменять одни документы другими, – а сам архивариус при этом решительно ничего о своих действиях не будет помнить.

– И ты… обнаружил что-то? – напряженно спросила Идэль.

Дэвид выдержал паузу, а потом сказал:

– Нет. Он оказался чист, как дитя. Никаких скрытых программ.

Идэль перевела дух.

– Ты об этом хотел мне рассказать? Да уж, потрясающая тайна – архивариус ни к чему не причастен! – Она нервно рассмеялась.

– Напрасно смеешься. – Дэвид улыбнулся, но веселья в его голосе не чувствовалось. – То, что данного человека не обрабатывали с помощью магии, не означает, что не обработали другого. И тогда до меня дошла простая и очевидная истина. Охрана не делает твою жизнь безопасной. Сознательно эти люди могут быть преданы тебе, но если над их разумом поработали… в определенный момент какое-то событие или команда включают скрытую программу – и вот они сами похищают или убивают тебя.

– Это предположение или ты кого-то уже успел проверить? – с легкой иронией поинтересовалась Идэль.