Источник восхитительной неги

Тяжелая рука Леандро была горячей и, казалось, прожигает насквозь одежду. Как давно все это было, подумала Марни, целую вечность назад, когда его руки обнимали ее и ласкали. Она ощутила знакомое тепло между ног и в груди и обругала себя за слабость. Конечно, теперь она знала, почему он поступил с ней так жестоко, но это ни в коей степени его не извиняло.

Комната быстро наполнялась тенями, короткий зимний день угасал, и внезапно Марни стало холодно. Она поднялась, чтобы положить еще одно полено в камин. В окно была видна огромная желтая луна, поднимающаяся над морем.

– Почему ты не сказал мне, что ездил в Париж к Генри? – спросила она Леандро.

– Наши отношения были не такими, чтобы вести беседы на личные темы.

Марни горько усмехнулась:

– Ты хочешь сказать, что относился ко мне как к проститутке, а от нее, кроме секса, ничего и не требуется? Ты ведь уделял мне внимание только в постели.

– Это неправда. Во Флоренции…

– Флоренция – это совсем другое, – резко возразила Марни. – Не думай, что я ничего не поняла, Леандро. Ты привез меня во Флоренцию, чтобы заставить поверить в то, что наш брак – это реальность, а сам знал, что все это лишь игра, цель которой – получить права на ребенка.

Он встал и подошел к ней. По нему было видно, что он едва сдерживает эмоции, и Марни инстинктивно прикрыла живот руками, словно защищая своего ребенка.

– Я знаю, что все выглядит именно так, – начал Леандро, но Марни перебила его.

– Все так и было. Когда я потеряла память, ты ухватился за этот случай. Готова поспорить, что ты молился про себя, чтобы я ничего не вспомнила. Но на всякий случай решил, что стоит побыть любящим женихом, надеясь, что я подпаду под твои чары и прощу тебе все, даже если память и вернется.

Стыдливый румянец разлился по щекам Леандро. Марни никогда не разговаривала с ним таким тоном – сухо и холодно. Он понимал, что она имеет полное право сердиться, но не ожидал, что настолько, и впрямь надеясь на прощение. Вот и получил за свою самонадеянность, мрачно подумал Леандро.

– Я признаю, что вначале все так и было. Получив подтверждение того, что ребенок, которого ты носишь – мой, я твердо решил на тебе жениться. Но во Флоренции все изменилось, – произнес он.

– Пожалуйста, не принимай меня за дурочку, я не поверю, если ты сейчас скажешь, что влюбился в меня во Флоренции, – ответила Марни таким тоном, какого он никогда не слышал от нее прежде.

Она сильно изменилась за это время, вдруг понял Леандро.

– Мы ведь стали друзьями во Флоренции, разве нет? – мягко спросил он.

– Друзья не лгут друг другу и не выстраивают хитроумных комбинаций, чтобы сделать все по-своему. Ты как-то забыл рассказать, что мне предложили интернатуру в НАСА, потому что не хотел, чтобы я забирала ребенка в Калифорнию и продолжала учиться, зная при этом, что я всегда мечтала стать астрономом.

В ее голосе послышалось отвращение, и Леандро понимал, что заслужил его. Но он не ожидал, что будет так больно. Лучше бы Марни кричала, чем эта ее холодность и резкость.

– Я поступал по ситуации, учитывая интересы ребенка. Моя мать бросила меня ради карьеры, а я не хотел, чтобы наш ребенок ощущал себя таким же одиноким.

Глаза Марни гневно вспыхнули.

– Я бы никогда не бросила своего ребенка, ни за что. Поняв, что беременна, я знала, что придется на время приостановить карьеру и сконцентрироваться на роли матери. А ты лишь поступал так, как хотел сам, так что не пытайся приплетать сюда ребенка. И сейчас ты здесь только потому, что тебе так нужно, а что чувствую я – тебе наплевать. Если бы это было не так, давно бы ушел и оставил меня в покое.

Марни тяжело дышала, и сердце ее колотилось как бешеное. Судя по лицу Леандро, он был шокирован, и от этого хотелось плакать. Она-то думала, что, высказав все, что думает о нем, почувствует себя легче, но сейчас, глядя на его бледное лицо и безжизненные глаза, Марни жалела его и ругала себя за это. Вспомнив фотографию мальчика, в глазах которого плескались отчаяние и одиночество, девушка судорожно вздохнула. А представив, как, должно быть, ему было тяжело прощаться с Генри, прожив с ним шесть лет, Марни едва не разрыдалась.

– Прости меня, – сказал, помолчав, Леандро глухо. – Не могу и передать, как мне жаль… – Он на миг закрыл глаза. – Прости меня за все. Мне жаль, что я сделал тебе больно, и я понимаю, что ты не хочешь меня видеть. Я бы выполнил твою просьбу и ушел, но не могу оставить тебя здесь одну. Полагаю, ты откажешься ехать со мной в Лондон?

Марни кивнула, и Леандро продолжил:

– Поэтому пойду возьму вещи из машины и приготовлю нам обоим ужин, если ты не захочешь со мной разговаривать, я пойму. Но, поверь мне, дорогая, даже ты не презираешь меня так, как ненавижу себя я сам.

Глава 11

Удивительно, но этой ночью Марни спала намного лучше. Возможно, виной тому был обильный ужин – нельзя не признать, что Леандро был на высоте, продемонстрировав блестящие кулинарные способности. Но в глубине души Марни знала, что настоящая причина ее хорошего сна была в том, что Леандро был с ней и ночевал в спальне наверху.