Источник забвения

Визин представил разговор с Тамарой. Он так или иначе получался унизительным для обоих. И поэтому, когда она, наконец, пришла и сказала, что собирается на юг, в горы, писать ледники и скалы, — она поклонялась Рериху, — он ответил «да, само собой, тебе это, по-видимому, нужно».

— А ты? — спросила она.

— Еще не решил, — ответил он и добавил: — Придумаю…

Так прошел его первый послебольничный день. Потом прошли второй, третий, четвертый… Время тянулось нудно и тускло. Визин подолгу сидел над почтой, копался в старых бумагах, но больше для вида или чисто по инерции, — делать ему ничего не хотелось, мысли роились беспорядочно и лениво, как бы ненароком касаясь последних событий: то это была черная папка Мэтра, то Алевтина Викторовна со своим дневником, то «открытие», то полуфантастическая Лина… Наконец, пришел срок, когда ему надо было пойти в лекторий и прочитать запланированную лекцию о достижениях современной химии. Он читал, а глаза его обшаривали зал: он надеялся увидеть зеленое платье. Но старания его не увенчались успехом. Лекция прочиталась вяло; да и народа собралось немного; если бы она тут была, он бы ее не пропустил.

Визин через силу выдавливал какие-то общие фразы, пафоса не получалось; он оборвал себя чуть ли не на полуслове и отказался отвечать на вопросы, которые в виде записок стал собирать по рядам устроитель мероприятия.

Очередная подначка не заставила себя ждать; уже на следующее утро пришло письмо от давнишнего и несгибаемого аккуратного корреспондента, в котором тот сосредоточил внимание на цитате из одной грибной книги.

«Появление грибов, — гласила цитата, — объясняли всякими небылицами: то им приписывали божественное происхождение, то, наоборот, считали порождением дьявола. Так, французский ботаник Вайан, выступая на собрании ученых, сказал о грибах, что это „проклятое племя, изобретение дьявола, придуманное им для того, чтобы нарушать гармонию остальной природы, созданной богом, смущать и приводить в отчаяние ботаников-исследователей…“ („Грибы наших лесов“, издательство „Урожай“, Минск, 1966). Сердечно поздравляю Вас, Герман Петрович, с всесильностью науки», — уже от себя добавил корреспондент и затем процитировал несколько авторитетных утверждений современных ученых — физиков, социологов, астрономов, медиков.

— Вот же сукин сын, — в сердцах сказал Визин. — В самую точку и в самое время объявился. — И бросил письмо в корзину.

И то, что дрогнуло в нем в разгар борьбы с апологетами инов, дрогнуло еще ощутимее.

— Если бы вы позволили, Герман Петрович… — Алевтина Викторовна стеснительно маялась перед ним. — Ну… я могла бы избавить вас от некоторых… Я ведь уже знаю их — и по почеркам, и по… Я могла бы давать вам лишь то, что на самом деле существенно…

— Спасибо, — сказал Визин. — Ничего. Не затрудняйте себя. Я даже с удовольствием читаю эти штучки.

— Они вас отвлекают, расстраивают, я же вижу…

— Ну что вы! Разве у меня такие слабые нервы?

— Нет, но…

— Они, Алевтина Викторовна, в общем-то не плохой народ. Не злой, я хочу сказать. А то, что они иногда… Ну кому запретишь порезвиться? Видно, нет на свете такой глупости, как говорил Мэтр, которую бы умные люди не освятили своим примером. — И чтобы Алевтина Викторовна не записала, Визин добавил: — Афоризм принадлежит, к сожалению, и не Мэтру даже.

Она тихо удалилась…

Позвонила Людка — «пап, ты знаешь, я задержусь сегодня, мы тут решили на недолго в Прибалтику…»

Визин не стал засиживаться на работе.

Дома было тихо и спокойно. Он лег на диван. Ему хотелось уснуть, и он уже почти уснул, и даже увидел Мэтра, услышал его слова «меня укусил некий микроб». Но тут наступила ослепительная явь, и он потянул к себе телефонный аппарат.

— Здравствуйте, — сказал он. — Ведь это вы, Лина?

— Да. Здравствуйте, — ответили ему бархатным, уютным голосом. — Вам неудобно.

— Отчего же? — сказал Визин. — Вы дали телефон, и я…

— Я имею в виду, вам неудобно лежать. Поправьте подушку.

— Вы ясновидящая?

— Служба, — ответила она, и в голосе прозвучала улыбка.

— А! — понял он. — Вы успокоительница? Служба утешения?

— Можно назвать и так, — сказала она.

— Да. — Он поправил подушку. — Ну, вот я звоню. Итак?

— Итак, — повторила она и задумалась. — Что ж. Приступим. Сначала тест. Ведь вы увлекаетесь кроссвордами?

— Допустим.

— Тогда начали. Тем более, что вы спортсмен, экс-чемпион региона. Вопрос: учредитель чемпионата мира по теннису?

— Дэвис, — ответил Визин.

— Прекрасно. Дальше. Опять же по вашей части. Малый круг небесной сферы, параллельный горизонту?

— Почему вы решили, что это по моей части?

— Как же! Вы ведь инолюб!

— Забавно. Ладно. Но я не знаю, как называется этот круг.

— Плохо. Он называется «амукантарат».

— Какое мудреное слово…

— Дальше. Движение век?

— Что?

— Движение глазных век.

Визин напрягся, но ответа не нашел.

— Подмиг, — сказала она и засмеялась.

— Что вам нужно? — спросил он.