Исток

Выйдя на первой станции, он около часа просидел на вокзале, пытаясь собрать мысли в кучу и решая, куда ему нужно идти: в полицию или в психушку. В конце концов, пошёл в полицию. Там Идзуми рассказал всё, что видел и слышал. Как он и предполагал, его посчитали за спятившего, но показания всё же сняли, в протокол занесли и отправили отдыхать. В лечебницу парень идти передумал, вместо этого он купил газету, нашёл объявления о сдаче квартир и позвонил по первому попавшемуся номеру.

Он расплачивался только наличными, никому не звонил, лишь в полицию – сообщить адрес. Он весь день просидел в четырёх стенах потому, что боялся, просто боялся. Но не знал, кого больше: «галстучных», которые в течение получаса отыскали его в большом городе, или же блондина-убийцу, ведь тот даже человеком не был.

«Бред. Бре-ед! – кричало сознание, в тысячный раз прокручивая события прошлого вечера. – Снег, лёд из рук – да всё это могло мне примерещиться!»

И тут же понимал – нет, не примерещилось.

Он пытался отвлечься от этих мыслей, рисовал, а когда осознавал, что с листа на него смотрит лицо убийцы, в ярости рвал бумагу. В итоге решил напиться, но и здесь его ждала неудача. И вот теперь он – трезвый и мрачный – сидел на кухне, заваленной бумажным мусором, и не знал, что делать дальше. Как выпрыгнуть из этого дурацкого мистического боевика, в котором он оказался по воле случая, спасая мальчишку? Спас – молодец! А его теперь кто спасёт? Ведь найдут. Рано или поздно – найдут. Если бы он хоть понимал, что происходит, ну хоть что-нибудь. Так ведь нет. Ни черта он не понимал. И это непонимание убивало не хуже всякого убийцы.

Идзуми сдавил ладонями голову, пытаясь разогнать бесконечный хоровод мыслей, и мечтая забыться хотя бы на полчаса, и тут позвонили в дверь.

Парень замер и несколько секунд сидел не дыша, даже сердце, казалось, остановилось. А мысли соскочили на новую волну:

«Нашли. Кто? Дверь их не остановит, – лихорадочно думал он. – А если соседи? А что им надо? Сиди. Просто сиди и тупо жди».

В дверь позвонили ещё раз. Уже настойчивей.

Идзуми выпрямился, медленно выдохнул воздух. Встал. Оглядел комнату.

И взял в руки табуретку.

В дверь начали стучать.

«Не ломать – стучать», – отметил Идзу и, перехватив табуретку поудобнее, бесшумно подошёл к двери.

– Откройте! – услышал он приглушённый голос. – Это полиция! Центр Юридической Помощи!4 Господин Сэйнэцу, вы дома?

Идзуми посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояли двое в форме. Один – низкорослый крепыш с одутловатым лицом, второй – высокий и жилистый. Он-то и голосил под дверью.

– Удостоверения! – выждав ещё секунд десять, потребовал Идзуми.

Полицейские, раскрыв корочки, придвинули их ближе к глазку. И вроде, всё с ними было в порядке, но табуретку парень не отпускал.

– По какому делу? – продолжал допрос Идзу.

– Да по вашему, господин Сэйнэцу! По какому же ещё? Из Кодайра подтверждение пришло, – и почти жалобно: – Может, пустите в квартиру?

Поколебавшись ещё немного, Идзуми всё же открыл дверь.

– Здравствуйте, господин Сэйнэцу, – нестройным хором поздоровались полицейские, переступая порог.

– Младший лейтенант5 Сакки Ёкушин, – представился крепыш.

– Лейтенант Оседжи Аман, – представился второй и, оценив табуретку, добавил: – Да вы, гляжу, во всеоружии.

И пока Идзуми неловко ставил её на место, тот продолжал:

– Так вот, из Кодайра пришло подтверждение. Всё, как вы и говорили: четыре трупа с многочисленными странными колотыми ранениями. Оружия не нашли. А дождь все следы смыл.

«Разумеется, ранения странные. Он же их сосульками убил. И не найдут теперь оружие – растаяло оно. И не дождь всё смыл, а снег», – бурчал про себя Идзу.

– И хоть ваши показания были несколько… э-э… – Оседжи замялся.

– Оригинальными, – подсказал младший лейтенант.

– Да! Вы проходите главным свидетелем по делу, поэтому нас приставили вас защищать.

«"Показания оригинальные", "главный свидетель". Сказали бы уж как есть – отрядили пасти спятившего сынулю текстильного магната. Кстати, о магнате…»

– Отцу сообщили? – спросил Идзуми.

– Пока нет, – покачал головой лейтенант. – Мы как раз…

– И не нужно, – перебил его Идзу. – Пока лучше никому не знать, где я.

– Вы правы, – согласился Оседжи, а Сакки одобрительно кивнул. – Кстати, вы никаких подробностей ещё не вспомнили?

– Нет, – покачал головой Идзуми.

– Жаль. А убийцу детально описать сможете?

– Если вам нужен портрет, то на кухне их целая куча.

Полицейские не заставили себя уговаривать и прошли на кухню. Следом туда же зашёл и Идзу. Мельком взглянув на часы, он с удивлением отметил, что уже без пяти двенадцать ночи. Поздновато, однако, подтверждение пришло.

– Господин Сэйнэцу, – откашлялся Сакки, – у вас не найдётся чем-нибудь горло промочить? Воды или, может, чаю?

– От чая и я бы не отказался, – произнёс Оседжи, разглядывая рисунки Идзуми.

Парень незаметно вздохнул и пошёл заваривать чай. Наполнив ароматной зеленью три чашки, Идзуми взял свою и, предоставив два табурета полицейским, отошёл к стене.