Исток Миллиона Путей (весь цикл)

Альпарги полыхнули каждый своим цветом, разламывая каменные изваяния крылатых змеев, и слетелись к груди Стрия, заключая в свой круг ту незримую частицу, что осталась от Кошта. И Стрий отворил собственную душу, зная, что только там сможет он навеки похоронить своего мятежного заблудшего тёмного брата. Дух Кошта, остаток его энергии, его сущности влился в могучий дух мастера стихий. И подчинился силе ветров и ярости огня, вечной мощи воды и незыблемому спокойствию земли, что дремали и бурлили одновременно в душе Стрия, а ныне Олирда.

Пожалуй, только так и могло завершиться это вековечное противостояние двух сильных и противоречащих друг другу личностей.

Род вердов, возможно, примирился тем самым, погасил конфликты в самом себе...

Олирд вскинул руки в повелительном жесте, и альпарги уничтожили коконы вокруг его родных и друзей.

Мастер стихий смотрел на них всех: его сыновей, его древнего брата - Сивелка, его нечаянно вновь обретённого учителя Свидирта, его самых близких друзей и соратников, и был счастлив.

А ещё ему было немного грустно.

Наверное, это вздыхал где-то в глубинах его души как всегда гордый и непокорный Кошт.

Эребус сотрясла предсмертная судорога. Бывшая обитель Нильфхатора начала разрушаться.

Лучше было поспешить...

Завершение цикла

Изумрудная листва высоких деревьев густого древнего леса в Ири трепетала под лёгким тёплым ветерком, ловя щедрые лучи солнечного света. Посреди леса была большая круглая поляна, покрытая нежным ковром вечнозелёной травы. Вокруг поляны строго по окружности стояли, замерев в вечной неподвижности, Охид-хо и двадцать его братьев - все, кто выжил из славного рода ойхо в битве за Эребус.

В кольце гордых статуй, иссечённых вражескими клинками, было замкнуто широкое кольцо каменных кресел, сработанных резчиками Хормсвита из каменных глыб, доставленных вердами с разрушенной ныне горы Хлидскьяльв.

Здесь, в Ири, расположилось новое место встреч Собора вердов.

Олирд-Стрий занял своё место в массивном кресле с высокой спинкой и обвёл взглядом собравшихся. Здесь были все, с кем возвратился он из гибнущего Эребуса, включая Альфинга и Юлиуса, которые увели свои победоносные воинства в родные миры. Места в обновлённом Соборе не заняли пока только Свелан, Свид и Ставр, которые ещё не приняли посвящение вердов. Но было это не за горами. Собственно, посвящение потомка Гермериса должно было состояться нынче же вечером в Гефесторсе, и провести его по праву учителя должен был Видень. Сыновья Олирда и Годира тоже на деле доказали, что готовы стать полноправными вердами. Пока же они стояли за спинками кресел своих отцов. Олирд придавал этому поистине символичное значение: никогда более не будет он опасаться поворачиваться спиною к своим сыновьям.

По правую руку от главы Собора, коим по древнему праву и новым заслугам все признали Олирда-Стрия, восседал, кутаясь в медвежью шкуру, Сивелк. По левую - как всегда безупречно спокойный и сильный Видень. Подле него Эйолк. Далее - Свидирт и Годир. Рядом же с Сивелком занял место Альфинг. За ним следовал Юлиус - чуть ли не единственный оставшийся потомок Хляя.

Пустовали шесть кресел.

Три дожидались, когда их займут Свелан, Свид и Ставр. Ещё одному предстояло послужить потомку Сиринуса, если таковой когда-нибудь отыщется. Ну а оставшиеся два... Кто знает, кому ещё предстоит их занять?..

Все молчали, погружённые в собственные мысли. Олирд задумчиво гладил висящий на груди на серебряной цепи медальон Хвергельмира. Он лишился своей булавы, но обрёл нечто, пожалуй, даже большее, чем диар. Хеймдаль с грациозным поклоном велел ему оставить этот медальон себе, и Алатор, подле которого это происходило, полыхнул искрами в знак своего соизволения. Отныне Олирд становился первым и наиболее приближённым к Алатору Хранителем Истока. Это даровало особую силу, но и налагало новые обязательства.

- Процесс разрушения усилился с гибелью Эребуса многократно, - сказал ему тогда же Хеймдаль. - Победа над Коштом лишь предпоследний шаг, теперь тебе предстоит сделать завершающий. Необходимо восстановить прежний контур, связующий мироздание. Ты помнишь, мы показывали тебе его. Следует разнести альпарги по семи центральными мирам и воссоздать схему.

И тут Олирд встрепенулся. Он много размышлял над этим вопросом...

- Думается мне, - проговорил он, - что прежний контур несовершенен. Излишне статичен был он, потому и удалось Кошту его столь легко сломить. И теперь, коль уж заниматься преобразованием, то, кажется мне, следует схему усовершенствовать.

В глазах Хеймдаля зажглось удивление. Но лишь в двух. Два других глядели на Олирда с одобрением.

И, главное, ощутил он тогда, будто сам Алатор соглашается с ним и поощряет к действиям. Быть может, такова и была его воля изначально...

Олирд отвлёкся от воспоминаний и взглянул на то, что стояло на треножной подставке в центре круга, образуемого сидениями Собора.

Это была картина.