Истоки

Я выкручивал мою голову, но боль не отступала, и я не мог кричать, не мог бороться, мог только смотреть на полную луну за окном, и мог только чувствовать как кровь покидает мое тело, и желание, и жар, и гнев, и ужас — все вскипало внутри меня.

Если это было тем, что чувствуют при смерти, тогда я хотел её.

Я хотел этого, поэтому я быстро обхватил руками Кэтрин, отдавая себя ей.

Затем все исчезло в черноте.

Глава 16

Одинокий крик совы — долгий, заунывный звук — заставил меня резко открыть глаза.

Как только они приспособились к тусклому свету, я почувствовал пульсирующую боль на одной стороне шеи, которая, казалось, точно выдерживала ритм с воплями совы.

И вдруг я вспомнил всё — Кэтрин, её раскрытые губы, сверкающие зубы.

Моё сердце заколотилось так, будто я умирал и рождался одновременно.

Ужасная боль, красные глаза, мрачная чернота мёртвого сна.

Я начал дико оглядываться по сторонам.

Кэтрин, укрытая только ожерельем и простой муслиновой наволочкой, сидела всего в нескольких шагах от меня перед умывальником и мыла верхние части рук, вытирая их потом вафельным полотенцем.

— Привет, соня Стефан, — сказала она кокетливо.

Я свесил ноги над полом и попытался выскочить из кровати, но только обнаружил, что запутался в простынях.

— Твоё лицо, — пробормотал я, чувствуя, что похож на душевнобольного или ненормального, словно городской пьяница, спотыкаясь выходящий из таверны.

Кэтрин продолжала водить хлопковой тканью вдоль своих рук.

Лицо, что я видел прошлой ночью, было лицом не человека.

Это было лицо, переполненное жаждой, и страстью, и эмоциями, названия которым я даже не мог придумать.

Но в этом свете Кэтрин выглядела прекраснее, чем когда-либо, сонно хлопая глазами, как котёнок послей долгой дневной дремоты.

"Кетрин?" спросил я, принуждая себя посмотреть ей в глаза.

"Кто ты?"

Кэтрин медленно подхватила с прикроватной тумбочки гребень для волос, как будто она располагала всем временем мира.

Она повернулась ко мне и стала расчесывать свои роскошные волосы.

— Ты же не боишься, не так ли? — спросила она.

Так она была вампиром.

Моя кровь заледенела.

Я обмотался в простыню, затем схватил свои штаны с края кровати и стал одевать их.

Я быстро запихнул свои ноги в ботинки и натянул рубашку, не заботясь о моей нижней майке, все еще лежавшей на полу.

Быстрая, как молния, Кэтрин оказалась передо мной, рукой сжимая моё плечо.

Она была удивительно сильной, и я должен был сильно дёрнуться, чтобы вырваться из её хватки.

Освободившись, Кэтрин отступила.

"Тише. Тише," прошептала она, как мать, которая успокаивает дитя.

— Нет, — завопил я, поднимая руки вверх.

Я не должен дать ей попытку очаровать меня

— Ты вампир.

— Ты убила Розалин.

Ты убиваешь в городе.

— Ты зло, и тебя необходимо остановить.

Но потом я поймал взгляд её глаз, её больших, ясных, на первый взгляд поверхностных глаз, и я резко замолчал.

— Ты не боишься, — повторила Кэтрин.

Слова эхом отразились в моём сознании, скача по кругу, и наконец нашли своё место там.

Я не знаю как или почему, но, в глубине души, я не боялся.

Но все же…

"Но тем не менее, ты вампир.

Как я могу вынести это?"

— Стефан.

— Милый испуганный Стефан.

Всё наладится.

Вот увидишь. она вложила свой подбородок в мои руки и поднялась на цыпочки для поцелуя.

В ясном солнечном свете зубы Кэтрин выглядели жемчужно белыми и совсем крохотными, и в них не было ничего от миниатюрных кинжалов, которые я видел этой ночью.

— Это я.

— Я все еще Кэтрин, — сказала она с улыбкой.

Я заставил себя отстраниться.

Я хотел верить, что все осталось прежним, но…

— Ты думаешь о Розалин, верно? — спросила она.

Она заметила встревоженное выражение моего лица и покачала головой.

— Естественно, ты подумал, что я могла это сделать, на основе того, кто я есть, но я обещаю тебе, я ее не убивала.

И я никогда бы так не поступила.

— Но… но… — начал я.

Кэтрин приложила палец к моим губам.

— Тшш. Я была с тобой той ночью. Помнишь?

Я забочусь о тебе и о тех, кто тебе дорог.

И я не знаю как умерла Розали, но кто бы это не сделал" — вспышка гнева помелькнула в ее глазах, которые, как я впервые заметил, были испещрены золотыми крапинами — "Они принесли нам плохую репутацию.

Они единственные, кто пугает меня.

Ты возможно боишься ходить во время ночи, а я боюсь не ходить при свете дня, чтобы меня не приняли за одного из тех монстров.

— Я могу быть вампиром, но у меня есть сердце.

— Пожалуйста, верь мне, милый Стефан.

Я отступил на шаг и схватился за голову.

Мои мысли клубились.

Солнце только начинало восходить и невозможно было предсказать, скроется ли туман под ярким солнцем или будет пасмурно.

То же самое было с Кэтрин.

Её прекрасная внешность скрывала её настоящую сущность, так что невозможно было установить, является ли она добром или злом.

Я тяжело опустился на кровать, не желая уходить и не желая оставаться.

"Ты должен верить мне," сказала Кэтрин, сидя рядом со мной. ее руки лежали на моей груди так, что она могла чувствовать как бьется мое сердце.

— Я Кэтрин Пирс.

— Ни больше, ни меньше.

Я — девушка, за которой ты наблюдал часами напролёт с тех пор, как я появилась здесь две недели назад.