Истоки

Наш отряд расположился в этой подкове, укрывшись с трех сторон от непрошеных взглядов. Чертовка достала из сумки бутылку с водой и пустила ее по кругу. Понемногу отпили все, кроме Спартака. Он был занят. Полковник застыл на одном месте и его костюм как-то странно загудел. Сначала мне показалось, что он выпустил из спины крылья, а потом я понял, что это были солнечные батареи: немного не такие, которыми пользовались в городе, но все же это оказались они. Броня стала заряжаться. Вот теперь Спартак сделал несколько глотков из бутылки и вернул ее ведьме, наградив Чертовку чуть менее мрачным взглядом, чем обычно.

Я закрыл глаза и решил проверить свои параметры. Давненько я этого не делал. За это время сила выросла на одну единицу, интеллект тоже подрос на такое же значение, ловкость прибавила две единицы, а энергия – три. В целом очень даже неплохо.

Легкая улыбка расползлась на моих губах, когда я поднял веки. Мой взгляд тут же наткнулся на Жизеэль. Она как-то странно смотрела на меня, словно предлагала поговорить с глазу на глаз.

Эльфийка вдруг произнесла нейтральным тоном:

– Макс, надо идти осмотреться вокруг. У меня есть три стрелы, но этого мало, если опасность.

Я кивнул головой, поднялся с земли, отряхнул прилипшие к заднице мелкие осколки стекла, демонстративно достал армейский нож, а затем двинулся к ней. Эльфийка медленно продефилировала к одной из опор бывшего вестибюля, после чего скрылась за ней.

Кос ехидно бросил, привалившись спиной к куску бетонной плиты:

– Вы куда это собрались осматриваться? В тур на своих двоих по Киберграду? Далеко не отходите. Тут сравнительно безопасно, а вот как дальше – хрен его знает. Да и уровень радиации там намного выше. Быстренько гляньте, что за той дорогой и обратно.

Я показал большой палец в ответ на его слова и догнал эльфийку. Мы оказались частично скрыты железным каркасом вестибюля. Ботаник в это время подошел к растянувшемуся на асфальте Борису и приложил руку к его лбу. Я удивленно посмотрел на сосредоточившегося лекаря. В этот миг Спартак поймал мой взгляд и качнул головой в сторону эльфийки. Наверное, он подумал, что я сейчас начну уговаривать Жизеэль помочь городу. Я на всякий случай кивнул в ответ. Полковник удовлетворенно отвернулся. Чертовка заметила наш безмолвный диалог и хмуро посмотрела на меня. Я подмигнул ей левым глазом и окончательно скрылся за каркасом вестибюля. Здесь, вроде бы, было безопасно и врагов не наблюдалось.

Жизель проговорила, взволнованно переминаясь с ноги на ногу:

– Максим, дела наши плохо. Тут рядом лес. Вон он метрах в ста. Его видно между теми домами. Старейшины могут попробовать снова натравить на нас рабов.

– Так что же нам делать? Возвращаться в метро? А как же патроны? Чем мы будем отбиваться? У тебя самой вон всего три стрелы осталось, – проворчал я, прекрасно понимая, что положение у нас не сахар.

– Где твоя книга? – спросила она и впилась внимательным взглядом в мое лицо.

– Какая книга? – не понял я, удивленно выгнув брови дугой.

– К тебе должен быть попасть гримуар, – шокировала меня эльфийка, чья поза стала очень напряженной.

– Должен был? – выдохнул я, еще больше изумляясь. Даже рот открыл от удивления.

– Ага, потому что ты быть его истинный владелец, – уверенно произнесла Жизеэль. – Кровь от кровь.

– Я ничего не понимаю, – вполне честно проговорил я, пытаясь уразуметь, откуда она знает о гримуаре.

– Это книга твой мать, – глухо сказала девушка, опасливо покосившись на вход в покрытое трещинами здание, которое стояло через дорогу. – Она должна попасть к тебе после ее смерть.

– Моей матери? – повторил я, чувствуя, как слабеют ноги, а сердце наоборот – стучит так, словно просится на волю. – Ты же сказала, что не знаешь моих родителей.

– Я не знать их. Я только слышать о твой мать, а об отце вообще ничего, – сообщила эльфийка, пожав плечами.

– Она Агнес Окко? – выдавил я из охваченного спазмами горла, облокотившись на железную опору, чтобы не упасть.

Девушка кивнула головой, а потом с любопытством произнесла:

– Ты знать, что это она или догадываться?

– Только сейчас догадался, – бросил я, тяжело дыша. В голове носились тысячи мыслей. Я наконец-то узнал, хотя бы одного из своих родителей. Моя мать легендарная Агнес Окко. Вот кто мог наложить то заклятие, которое на мне с самого рождения. Я не знал: плакать мне или смеяться? Моя мать умерла, но я узнал, кто она и кем была. Грудь разрывали противоречивые чувства. Я впервые за многие годы, ощутил, как будоражащее кровь желание найти своих родителей, постепенно угасает.

Жизель, словно не видела, что со мной происходит, прижала руки к груди и взволнованно спросила, привстав на цыпочки:

– Так гримуар у тебя?

– Нет. А как он должен был попасть ко мне? – осторожно проговорил я, огромным усилием воли загнав чувства на периферию сознания.