Истоки американо-китайских отношений

В нашей стране подобная ситуация тоже возникла, но начиная еще с 1920-х годов. У нас не только под воздействием пропаганды, но и под влиянием событий в мире возникло искренне сочувствие к китайцам. В них видели людей бедных, честных и трудолюбивых, а затем и тех, кто боролся против японских агрессоров, и, наконец, тех, кто пошел «вместе с нами под знаменем марксизма».

И в случае с США, и в случае с СССР в истории взаимоотношений с китайцами тогда, особенно в связи со Второй мировой войной, был период возникновения иллюзорного образа друга и союзника, кем видели в Америке и в СССР китайцев.

И в том, и в другом случае этот период оказался относительно кратковременным. Дальнейшие события раньше или позже показали, что существует и играет свою роль в этих взаимоотношениях не иллюзорный Китай, а реальный Китай со всеми его особенностями. При этом события внутри Китая стали в конечном счете определять характер взаимоотношений и Америки с Китаем, и СССР (РФ) с Китаем.

Профессор Массачусетского технологического института Гарольд Айсаакс аргументирует, что тематика, которую он представил в виде абстракции, – это часть представлений на основе культуры…(С. 9) Если быть более точным, американская культура создает такие представления о Китае и о китайцах, которые находятся между собой в резком контрасте на протяжении двух последних веков (С. 9–10). Айсаакс охарактеризовал эти периоды в терминах доминирования того или иного представления в отношении американцев к китайцам следующим образом:

1. Век уважения (восемнадцатый век).

2. Век презрения (1840–1905).

3. Век благожелательности (1905–1937).

4. Век восхищения (1937–1944).

5. Век освобождения от иллюзий (1944–1949).

6. Век враждебности (1949–…) (С. 10).

С точки зрения Айсаакса патерналистское отношение, которое он обнаружил у своих современников, может быть списано на счет «старых специалистов по Китаю»; чувство презрения на счет Боксерского восстания или даже Тяньцзиньской резни; а страх мог брать начало из фильма Бориса Карлова или, может быть, даже из желтых орд Чингисхана. Все то, что представлено в характеристике этих шести исторических периодов, сыграло свою роль в формировании нынешнего образа китайцев в умах американцев (С. 10).

История взаимоотношений американцев и китайцев, как, впрочем, и китайцев и людей других стран, в том числе нашей страны, складывалась и в значительной степени продолжает складываться в ситуации, когда пока реального, существенного и массового знакомства с китайцами еще не происходит или оно начинает происходить, находясь в самом начале. Наряду с этим, то есть наряду с взаимоотношениями на расстоянии или главным образом на расстоянии, обнаруживается, что на ситуацию оказывает значительное, все более значительное воздействие политика самого Китая, нынешнего государства на китайском континенте.

У американского исследователя речь идет о столетиях «патерналистского» отношения к китайцам. Это своего рода естественные чувства, возникавшие у американцев при первом знакомстве прежде всего с тем, что именовалось и представлялось «старым Китаем».

Оказалось или оказывается, что «патернализм», то есть в данном случае ощущение, чувство, что твоя нация в каком-то смысле «выше», главнее китайцев, действительно на протяжении истории был присущ ряду наций.

Однако со временем выяснялось и к настоящему моменту выяснилось, что теперь и на будущее скорее другим нациям придется обороняться и защищать свою независимость и самостоятельность, принцип равноправия во взаимоотношениях с китайцами, которые проявляют и, очевидно, будут проявлять своего рода «патернализм», то есть претензии на положение старшего в семье народов, в сообществе наций на мировой арене, «капо» или старосты в «бараке человечества».