Истоки. Богословие отцов Древней Церкви

Случаются мгновения, когда блаженство и наслаждение пронизывают все тело. И тогда плотский язык не в состоянии более вымолвить ни слова, поскольку земные вещи отныне всего лишь пепел и шелуха. Первые наслаждения — наслаждения сердца — вкушаются нами в бодрствовании: дух кипит в час молитвы, во время чтения, в ходе частых размышлений или долгих созерцаний. Но последние наслаждения приходят к нам иначе, зачастую по ночам, и следующим образом: когда мы пребываем между сном и бодрствованием, когда спим без сна и бодрствуем, не пробудясь до конца. Эти наслаждения, трепеща во всем теле, пронизывают человека. И тогда ему кажется, что нет более ничего, кроме Царства Небесного.

Исаак Сирин

Аскетические трактаты, 8–й трактат.

Этот жар порой столь силен, что исторгает крик. Песнь Песней в ее последнем свершении.

Стократно он [монах] целовал крест… соединяя любовь и горячность; затем вновь возвращался к псалмопению. И так кипели в нем мысли, воспламеняя его своим огнем, что он порой испускал крик, побежденный блаженством, не в силах выдержать жар этого пламени.

Исаак Сирин

Аскетические трактаты, 75–й трактат.

Крик, но также и бездна безмолвия; погружение в океан света и молчания. Не растворение: вновь устремляется к Нему желание, вновь возрастает любовь.

Нелегко узнать, как и в чем духовная любовь переворачивает душу. Зачастую это происходит благодаря невыразимой радости и сильному влечению, пробуждаемому ее присутствием. Случается даже, что сама неистовость блаженства делает его невыносимым и разрешается криком, доносящим в соседнюю келью весть о вашем опьянении. Порой, наоборот, душа вся нисходит и укрывается в бездне безмолвия. Внезапность света оглушает ее и лишает дара речи. Все ее чувства сосредоточены в ее собственной глубине или вообще замерли. И только в тайных стенаниях открывает она Богу свое желание. Наконец, порой она столь отягощена и мучима любовью, что одни лишь слезы могут принести ей облегчение.

Иоанн Кассиан

Собеседования, 9, 27.

Бога чувствуют «ощущением сердца». Более кратко это называют «Богоощущением». Для разума, сформированного языком и ментальностью греков, соединение Божественного и чувственного представляет собой парадокс. В самом деле, вся философская традиция допускает сближение Божественного лишь с умом, интеллектом, умопостигаемыми вещами. То, что речь заходит об «ощущении», что включается «сердце», где сосредоточены все способности и все чувства, — указывает на метаморфозу всего человека, души и тела, под воздействием Божественной энергии. Эту целостность подчеркивает Диадох, говоря, что «ощущение сердца» становится «ощущением костей». Костей: наиболее косного и в то же время наиболее живого в человеке: с одной стороны, неких «окаменелостем» жизни, а с другой — ее источника (известна связь между костным мозгом и кровью). Когда Божественный огонь достигает этого живого камня, он преображает его в драгоценный камень и приобщает к кладке стен небесного Иерусалима, сложенных из драгоценных камней. Творится тело славы.