Истоки человеческого общения

Благодаря этому кооперативному в своей основе процессу человеческое общение радикальным образом отличается от коммуникативной активности всех других видов на нашей планете. Обратимся к известному высказыванию, демонстрирующему, какой мощностью обладает коммуникация, когда в ней одновременно задействованы все процессы, описанные в нашей модели. Подчеркивая превосходство языка над жестами, Сёрль утверждает (1969: 38):

Некоторые очень простые виды иллокуциоиных актов[13] действительно могут совершаться вообще без использования конвенциональных речевых средств… В некоторых особых обстоятельствах можно «попросить» кого-то покинуть комнату без применения каких-либо языковых условностей, но без речи нельзя попросить другого, чтобы он, например, выполнил исследовательский проект по диагностике и лечению мононуклеоза у студентов американских университетов.

Но на самом деле мы можем попросить об этом и без использования речи. Скажем, если владеющие речью индивиды обсуждают, что им «нужен кто-то, чтобы реализовать исследовательский проект по проблеме диагностики и лечения мононуклеоза у студентов американских университетов», то в соответствующий момент во время разговора я могу указать на вас, и этот указательный жест будет означать «вы должны выполнить исследовательский проект по проблеме диагностики и лечения мононуклеоза у студентов американских университетов». Конечно, это невозможно, если обладающие речью организмы не создадут нужного контекста при помощи языка. Это более чем очевидно. Но в свете задач данного исследования важно, что когда контекст (совместные концептуальные знания) развернут достаточно детально, с помощью каких бы средств это ни было сделано, указательный жест может отсылать нас к сколь угодно сложным ситуациям.

3.3. Коммуникативные конвенции

А как насчет тех режимов функционирования человеческой коммуникации, которые являются не «естественными», а «конвенциональными»? Как насчет жестов, ставших условными (например, существующих в большинстве культур жестов для приветствия и ухода, для запугивания и оскорбления, для выражения согласия и несогласия и так далее), а также голосовых и знаковых языков? Позволяют ли эти «коды» обойтись без столь сложной внутренней психологической структуры? Работает ли языковая коммуникация принципиально по-другому?

3.3.1. Языковая коммуникация и базовая структура совместных намерений

(Shared Intentionality Infrastructure)

Отвечая одним словом, нет. Первое и самое важное: речевое общение и другие способы конвенциональной коммуникации так же, как и естественные жесты, существенным образом зависят от совместных знаний и рамки одновременно осуществляемого совместного внимания коммуниканта и реципиента (Clark 1996). Так, подавляющее большинство высказываний, совершаемых в повседневной речи, содержат местоимения (он, она, оно, они) и другие зависящие от контекста выражения (тот другой парень, место, куда мы ходили и тому подобное), для правильной интерпретации которых требуются совместные знания. Даже в случае простейших референциальных выражений, таких, как Билл или кот, требуются совместные знания, чтобы определить, какой Билл и какой кот имеется в виду. Итак, языковые высказывания, так же, как и естественные жесты, в своей основе зависят от совместных знаний и понятий. Действительно, чем «сильнее» совместные знания, тем меньше требуется использовать язык, как это подробно проиллюстрировано в приведенном выше примере коммуникации зубного врача со своим ассистентом.