Истоки человеческого общения

Главное, о чем говорят эти совершенно тривиальные наблюдения, это разнообразие и сложность того, как указательный жест встраивается в нашу повседневную жизнь в самых разных ее формах и проявлениях. Во всех этих наблюдениях есть зазор между референциальным и социальным намерением, коммуникант по какой-то причине пытается направить на что-то внимание реципиента, а реципиент пытается придать своему вниманию соответствующее направление и понять, чего хочет коммуникант, причем иногда для этого требуется целая цепочка умозаключений. Например, на основании того, что моя знакомая указывает на ручку в блокноте, я должен сделать вывод, что она хотела бы, чтобы я позаботился о сохранности этой ручки; на основании того, что кто-то указывает на определенное место на полу, предполагается, что реципиент поймет, что его просят туда переместиться; на основании того, что женщина указывает на туалет в самолете, предполагается, что я должен сказать ей, стою ли я туда в очереди. Все эти случаи требуют знаний, общих для реципиента и коммуниканта (и, как я покажу ниже, эти знания должны быть для обоих общим смысловым контекстом). Таким образом, чтобы я понял социальное намерение женщины, спрашивающей о туалете (которое я, разумеется, сразу же раскусил), необходимо немало знаний смыслового контекста касательно самолетов, туалетов в самолетах, физиологии человека и способов избавления от продуктов жизнедеятельности организма, ожидания в очереди, правил вежливости, и так далее. Даже очень простой первый пример требует от обоих участников коммуникации понимания того, что клиент находится в баре, поскольку хочет выпить, что пустая рюмка препятствует реализации этого намерения, что у бармена есть выпивка, если клиент может заплатить, что в рюмку обычно наливают крепкие спиртные напитки, а не пиво и не вино, и т. д.

Можно было бы предположить, что использовать указательный жест для создания такой сложной коммуникативной ситуации может только тот, кто уже является носителем языка, иными словами, что способность к столь богатой коммуникации при помощи простого указательного жеста каким-то образом паразитирует на языковых навыках. Но, как мы увидим в следующей главе, человеческий младенец, прежде чем овладеет речью, уже умеет указывать, направляя внимание других на всевозможные объекты и сообщая им о весьма сложных социальных намерениях.

3.1.2. Изобразительные жесты (пантомимическая коммуникация)

Второй тип человеческого жеста, представляющего собой целостный коммуникативный акт — это изобразительные, или пантомимические жесты (их еще называют иконическими, описательными и символическими). В той или иной форме изобразительные жесты присутствуют, видимо, в любой культуре. Коммуникант, используя изобразительный жест, разыгрывает некоторое действие руками и/ или телом (или, возможно, изображает некий объект посредством статичной позы), с намерением помочь реципиенту вообразить некий непосредственно не воспринимаемый референт (или некий не данный непосредственно в восприятии аспект текущей ситуации). Например, это может быть действие, которое коммуникант хотел бы попросить реципиента выполнить, или предмет, который он хотел бы получить из рук реципиента. Иными словами, тот, кто выполняет жест, символически изображает для реципиента целевую ситуацию. И вновь в этом случае, после того, как определен референт, необходимы дополнительные когнитивные операции, позволяющие сделать вывод относительно социального намерения коммуниканта.

Поскольку изобразительные жесты обычно описывают действие, которое в данный момент не происходит (или предметы и отношения, которые в данный момент непосредственно не воспринимаются), они, в отличие от указательного жеста, зависят от навыков имитации, выполнения действия по образцу или символизации — что в значительной мере объясняет, почему их не используют обезьяны. По всей видимости, чаще всего изобразительные жесты применяются, чтобы: (1) попросить вас выполнить вот такое действие, или сообщить, что я сам собираюсь выполнить это действие, или просто вам о нем рассказать; (2) попросить или обозначить предмет, который «делает вот так» или «при помощи которого делают вот так». Конечно же, подобные примеры можно встретить в бесконечном разнообразии ситуаций. Вот несколько примеров из жизни, снабженных интерпретациями, показывающими четкое разделение референциального компонента и социального намерения:

Пример 6: Я в Италии, в магазине сыров, прошу «пармиджано». Хозяин задает мне какой-то вопрос, которого я не понимаю, однако, действуя наугад и не зная правильного слова, делаю движения пальцами, как будто посыпаю макароны тертым сыром. Интерпретация: Представьте, зачем я это делаю; и дайте мне то, что я прошу.