Истоки человеческого общения

Во-вторых, несмотря на то, что указательные и другие жесты, как правило, проявляются до начала освоения языка, они возникают лишь вслед за своими неотъемлемыми составляющими — навыками реализации индивидуальных и совместных намерений. Действительно, как мы отмстили, начиная с самого раннего возраста, у младенцев уже имеются, по крайней мере, два мотива, способные побудить их к выполнению указательных жестов: потребовать что-нибудь от взрослого и поделиться с ним своими переживаниями — и, кроме того, младенцы уже умеют придавать руке характерную для указательного жеста позу. Но первые указательные жесты появляются только после того, как младенцы начинают воспринимать других людей в качестве целенаправленно действующих субъектов и вступать с окружающими во взаимодействие, требующее совместного внимания. Такой онтогенетический паттерн предоставляет существенные доказательства в пользу многих гипотетических положений, входящих в кооперативную модель человеческой коммуникации, в том числе, утверждения о критически важной роли рамки совместного внимания и других видов совместных знаний.

В-третьих, то, как младенцы начинают осваивать и использовать речевые конвенции, также свидетельствует в пользу кооперативной модели. Как только мы изолируем акт референции от всех контекстов совместных намерений, в рамках которых протекает нормальное освоение речи, возникает проблема неразличимости референтов. И действительно, если взрослый использует условное речевое средство вне подобного контекста, то наблюдающий за этим ребенок не извлекает никакой информации. Но если взрослый использует языковую конвенцию внутри такого осмысленного по определению контекста, то столкнувшийся с этим ребенок часто оказывается способен понять сообщение без опоры на речь, и, таким образом, может научиться продуктивно использовать такое речевое средство. То, как дети применяют эти средства, с функциональной точки зрения не так уж сильно отличается от употребления указательных и изобразительных жестов — и, безусловно, ранняя речь часто используется вместе с жестикуляцией. Первые языковые конвенции вытесняют скорее не указательные жесты, которые часто сопровождают и поддерживают речь, а изобразительные жесты, имеющие сходные с речью механизмы функционирования в плане символизации и категоризации.

5. Филогенетические корни

Когда я хочу показать кому-то дорогу, я указываю пальцем в том направлении, куда ему следует идти, а не в противоположном… Человеческой природе сообразно истолковывать указательный жест именно так. Поэтому человеческий язык жестов в психологическом смысле первичен. Л. Витгенштейн

Утверждая, что человеческая коммуникация в основе своей кооперативна, мы сталкиваемся с одним затруднением. А именно, это затруднение состоит в объяснении её эволюции, поскольку, как известно, современной биологии требуются специальные изыскания в области эволюции кооперации, чтобы обнаружить хотя бы намеки на то, что особь альтруистично подчиняет собственные интересы интересам других особей — например, в акте помощи. Следовательно, мы должны объяснить, почему человек-реципиент с готовностью уступает просьбам коммуниканта о помощи и почему коммуникант с готовностью предлагает помощь реципиенту, безвозмездно предоставляя информацию, которая пойдет тому на пользу. Почему особи, совершающие подобные альтруистичные поступки, оставляют больше потомства?

Мы предполагаем, что человеческая кооперативная коммуникация исходно носила приспособительный характер в связи с тем, что возникла в контексте взаимовыгодных форм сотрудничества, в рамках которых особи, помогавшие другим, одновременно помогали и себе. Это не столь очевидно, как кажется на первый взгляд, поскольку в наши дни кооперативная коммуникация может использоваться в любого рода эгоистичных, нечестных, соревновательных и иных индивидуалистических целях — а значит, все они чисто теоретически могли стать контекстами, в которых закладывалась коммуникация человеческого типа. Однако обсуждаемое здесь предположение состоит в том, что исходно навыки кооперативной коммуникации возникали и использовались лишь исключительно внутри видов деятельности, направленных на сотрудничество (и, следовательно, выстраивавшихся в соответствии с совместными целями и совместным вниманием, которые, в свою очередь, обеспечивали формирование совместных знаний). И только впоследствии другие виды деятельности, не предполагающие сотрудничества и направленные на достижение некооперативных целей (таких, как обман), вобрали в себя кооперативную коммуникацию.