Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы

К 5 сентября немцами была захвачена промышленная Силезия, окружен Краков, занят так называемый Польский коридор; их войска форсировали реку Нарев и вышли к Лодзи. 8 сентября немецкие танки были уже под Варшавой. Польская столица оборонялась 20 дней.

6 сентября польское правительство во главе с президентом Мосьцицким и премьером Славой-Складковским бежало из столицы сначала в Люблин, а затем, в ночь на 18 сентября, в Румынию.

К 17 сентября с Польшей было практически покончено. Германские войска к этому сроку овладели основными районами Польши, вышли на линию Львов – Владимир-Волынский – Брест – Белосток. Отдельные польские гарнизоны продолжали сопротивление до 27–28 сентября. Более 100 тыс. польских солдат и офицеров попали в плен.

Приближение немецкой армии к границам Советского Союза создавало непосредственную угрозу оказаться под фашистским игом населению Западной Украины и Западной Белоруссии, насильно отторгнутых от России еще в 1920 году, после «знаменитого» похода Троцкого и Тухачевского зажечь мировую революцию в Германии. В этой связи 17 сентября 1939 года, по указанию И. В. Сталина, Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, где на площади 190 тыс. квадратных километров проживало более 6 млн украинцев и 3 млн белорусов.

Сентябрьская трагедия 1939 года для поляков стала прямым следствием традиционной антирусской, антисоветской политики буржуазной Польши, все время шедшей в фарватере такой же политики стран Запада. Польша, Франция и другие страны Европы собственными руками выкопали себе могилу, отказываясь от военного союза с СССР.

Правительства Англии и Франции всего за пять дней до нападения Гитлера на Польшу заявили, что они гарантируют полякам незамедлительную поддержку и военную помощь. В действительности, объявив Германии войну, правительства этих стран ничего не сделали для спасения Польского государства. Примерно 115 французских и английских дивизий (более 2560 танков, 10 тыс. орудий, 1500 самолетов), стоявших на французско-германской границе, не сдвинулись с места, тогда как Германия имела здесь не более 23 дивизий. При таком соотношении сил военное поражение Гитлера не вызывало ни у кого сомнения, даже у немецких генералов.

Взаимоотношения воюющих стран Франции и Англии, с одной стороны, и фашистской Германией – с другой, были весьма оригинальными, более того – комичными. Англия и Франция, объявив войну Германии, воевать не хотели. Наступил период так называемой «странной войны». Вот как описывали ход «боевых» действий на Западе: «Бомбардировщики, бороздящее небо, но не сбрасывающие бомб, безмолвствующие пушки и рядом с ними горы боеприпасов; стоящие лицом к лицу огромные армии… не имеющие, очевидно, никакого намерения начинать сражение».

Самое тяжелое, что падало с неба на немецкие войска, – это листовки, поясняющие солдатам, что Гитлер не совсем хороший человек. Французское и английское командование отдали приказы, запрещающие обстреливать немецкие позиции.

О масштабах «военных действий» на Западе красноречиво свидетельствуют потери в живой силе английского экспедиционного корпуса, например, к 9 декабря 1939 года (за три месяца «войны») был убит один капрал, по-видимому, случайно.

Ход «странной войны», пассивно-выжидательная стратегия означали продолжение правящими кругами Запада все той же мюнхенской политики направления гитлеровской агрессии против Советского Союза.

В нашей стране отказ формально воюющих стран от ведения боевых действий не мог не восприниматься как стремление их к миру, с целью создания единого антисоветского блока.

В этом «благородном» деле растерзать объединенными усилиями Россию старались не остаться в стороне и Соединенные Штаты.

В феврале 1940 года правительство этой страны послало в Европу «голубя мира» – своего специального представителя, заместителя государственного секретаря США С. Уэллеса. Он провел переговоры с Гитлером, Муссолини, Чемберленом, Черчиллем, Деладье и Рейно, пытаясь уговорить их создать единый антисоветский фронт.

Подыгрывая американцам и усыпляя бдительность французов, Гитлер неоднократно выступал в рейхстаге с «мирными предложениями». Однако, все же видя в Германии огромную военную мощь, а фюрере – непревзойденного авантюриста, на Западе некоторые трезвые политики, типа Черчилля, побаивались Гитлера.

После разгрома Польши, когда последний барьер на пути агрессивных устремлений Гитлера в сторону Советского Союза был устранен, Англия считала, что все уступки агрессору уже сделаны и теперь дело – за его действиями на Востоке. Таким образом, несмотря на миролюбивую риторику и клятвы фюрера в вечной преданности западным ценностям, Англия, которую он видел в качестве потенциального союзника при нападении на СССР, не торопилась с предложениями о заключении мирного договора с Германией и заняла выжидательную позицию.