Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы

Академия была призвана готовить командиров не только высшего, но и среднего звена, стать военно – научным центром Красной Армии. В ноябре 1921 г. под руководством Тухачевского был создан Совет академии, который провел, как утверждают троцкисты, большую работу по перестройке учебного процесса. Царские профессора, мол, делали все не так, да и на низком научном уровне. И вот появилось новое «научное светило», и стало всем все ясно: были определены количество и наименование учебных дисциплин, объем времени на изучение каждой из них. Тухачевский уделял много времени вопросам содержания и методики преподавания, повышения его научного уровня.

Так Тухачевский, с подачи Троцкого, стал крупным военным теоретиком, автором целого ряда трудов, по которым командиры Красной Армии готовились к будущим войнам, в том числе, к нашему несчастью, и к Великой Отечественной войне.

Вот и научились: немедленному встречному контрблицкригу. Уже тогда так называемая советская военная теория учила: «На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушительным ударом всей мощи своих Вооруженных Сил… Войну мы будем вести наступательную, перенося ее на территорию противника. Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение, с целью полного разгрома противника…».

В дальнейшем, занимая различные, но неизменно высокие посты, Тухачевский самым непосредственным образом влиял на боевую подготовку Красной Армии и развитие советской военной мысли. А с 9 апреля 1936 г. он был назначен первым заместителем наркома обороны и начальником вновь созданного Управления боевой подготовки РККА, поэтому нес личную ответственность за уровень подготовки кадров Красной Армии к войне. Таким образом, реальное влияние Тухачевского, Егорова, Блюхера и других его соратников по троцкистскому заговору, по крайней мере, до рокового 1937 г., на боевую готовность было неизменно выше, чем равных им по званию – Ворошилова и Буденного. Даже после расстрела троцкистов, их влияние на развитие советской военной науки и на подготовку кадров Красной Армии оставалось значительным, хотя бы потому, что царских ученых они перебили, а других военных теоретиков у нас не было. О чем, кстати, свидетельствовал сам Г. К. Жуков.

О результатах деятельности Тухачевского и его соратников по троцкистскому заговору, как военных теоретиков, непосредственно говорят результаты советско – финлядской войны и начала Великой Отечественной войны. Несмотря на старания И. В. Сталина, идеи мировой революции в скрытом виде остались неизменными в предвоенной военной доктрине нашей страны: «Красная Армия могучим ударом перенесет боевые действия на чужую территорию».

Так, в частности, именно по «научному обоснованию» Тухачевского наши «мехсоединения должны были дислоцироваться в мирное время не далее 50–70 километров от границы, с тем, чтобы с первого же дня мобилизации имели бы возможность перейти границу». Там они и были размещены, на свою погибель, 22 июня 1941 г. Именно поэтому в течение первых десяти дней с начала войны с Германией Красная Армия осталась без мехсоединений, без артиллерии, а красноармейцы вынуждены были останавливать танковую армаду немцев с помощью бутылок, наполненных бензином, так называемым «коктейлем Молотова».

Так что «гигант военной мысли, звезда первой величины в плеяде выдающихся военачальников» Тухачевский, приложивший лично руку в процессе уничтожения военно – научных школ русской армии, как показал ход дальнейших событий, сам оказался голым королем.

И. В. Сталин, трезво оценивая собственные военные навыки и военно – теоретическую подготовку (в начале тридцатых годов – практически нулевую), старался по возможности не вмешиваться в дела военных, согласовывая, как руководитель государства, все их решения. Свое участие в организации мощных вооруженных сил и в обеспечении безопасности страны он сознательно ограничивал созданием фундамента для этого: возведением прочной военно – экономической базы и морально – политической подготовкой населения.

Однако в конце тридцатых годов И. В. Сталин понял, что он, передоверивши дело укрепления Красной Армии так называемым профессионалам, сильно ошибся. Если дело пойдет так и дальше, то страна в критический момент, который неумолимо приближался по мере приближения Гитлера к границам Советского Союза, может оказаться у «разбитого корыта»: со слабой армией, вооруженной никуда не годной техникой.

Это стало особенно очевидно И. В. Сталину после советско – финляндской войны, а также после молниеносного разгрома немцами армий Польши, Франции и других европейских стран в 1939–1940 гг. К этому времени Красная Армия ни теоретически, ни практически оказалась неготовой к современной войне, несмотря на огромное количество танков, самолетов и другой техники, заказанных и созданных по настоянию Тухачевского.