Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Несомненно, важной для религиозно-философской мысли XVII столетия остается и тема святости. Уже события Смутного времени стали источником для появления новых святых и почитаемых икон или же для возрождения почитания уже признанных ранее святых. Так, например, возникло почитание погибшего в конце XVI века царевича Димитрия, сына Ивана Грозного. Позднее, во времена Раскола, проблема святости будет стоять еще более остро. К примеру, сторонники старообрядчества признавали святых мучеников за «старую веру», причем часто сразу же после их смерти. Приверженцы официальной Церкви удостаивали почитания тех святых, которые соответствовали их представлениям о святости. А последним святым Древней Руси стал Димитрий Ростовский.

Основные идеи смутного времени

Смутное время — такое именование уже у современников получил период конца XVI — начала XVII века. И подобное именование возникло не только потому, что в Российском государстве воцарилась политическая Смута — разрушение общегосударственной власти, угроза потери национальной и религиозной независимости. Тяжелейшие потрясения, выпавшие на долю России в начале XVII столетия, значительным образом потрясли и самые основы всего русского религиозно-мифологического и религиозно-философского сознания. Во всяком случае, «брожение умов», потеря смысла бытия и исторической перспективы в народном сознании тоже стали одними из причин именования этого периода как Смутного времени, ибо Смута властвовала в умах и душах людей.

Отсюда возникают и основные идеи, главенствовавшие в религиозно-философской мысли России Смутного времени. Прежде всего возрождается идея гибели Руси. Только теперь она возрождается на более высоком уровне и воспринимается как гибель «Нового Рима», «Нового Сиона», «Нового Израиля». Практически все сочинения этого периода свидетельствуют о глубочайшем потрясении их авторов самим фактом «разорения» богоизбранной России. Ведь это «разорение» свидетельствовало о том, что Господь разгневался на Своих «избранных детей». Недаром в религиозно-философской мысли начала XVII века появляются многочисленные ассоциации с теми сюжетами Ветхого Завета, где Господь предрекает «ветхому» израильскому народу различные бедствия (например, часто используются сюжеты из книг пророков Исайи, Иеремии и др.). Так, одним из самых популярных памятников в этот период становится «Слово святого пророка Исайи сына Амосова», известное как минимум в восьми списках. Помимо этого, «Слово» включалось в «Измарагд», один из самых популярных сборников, количество списков которого подсчитывается с трудом. В этом «Слове» Русь воспринимается как «Третий Рим» и последнее православное царство, а русский народ как избранный, но отошедший «от пути истины». Сам Господь произносит обвинения: «…Отрину вы от сердца Своего, зане исполнися земля беззакония». А дальше Господь грозил России многообразными страшными карами.

Кроме того, значительную актуальность приобретают апокалиптические сюжеты из Откровения Иоанна Богослова («Апокалипсиса»). Ведь гибель богоизбранной Русской державы напрямую ассоциировалась с гибелью всего мира и приходом антихриста. Более того, в некоторых религиозно-философских сочинениях начала XVII века появляется и предтеча самого антихриста — так называли Лжедмитрия I.

Причины гибели Руси осмысливались в традиционном для русского православного сознания духе. Главная причина — наказание Божие «за грехи наши». При этом для русских мыслителей начала XVII века характерно было признание всеобщности греха русского народа, утерявшего «страх Божий». Ведь только всеобщность греха могла вызвать столь грозный Божий гнев на избранный им народ, каковым теперь считался русский народ. Отсюда возникает и определение главных способов спасения России от «разорения» — возвращение в сердца людей «страха Божиего» и всеобщее, всенародное покаяние.

Царь Борис Федорович Годунов.

Миниатюра из «Титулярника». 1672 г.

Однако в отечественной религиозно-философской мысли этого периода появляются и новые тенденции. Одна из них — это попытка рассматривать причины Смуты с позиций исторического прагматизма. Некоторые русские мыслители стремились определить, во-первых, конкретные грехи русского общества, а во-вторых, конкретных виновников «разорения» Российского государства.