Читаем Истоки скандинавских мифов полностью

"Асы" здесь является анахронизмом и лучше заменить на "боги". Кроме того, в некоторых случаях необходимо использовать правильные окончания слов, чтобы они соответствовали падежам и склонениям. Вот исправленный текст:

Боги были в недоумении и не желали лишаться собственных светил и Фрейи, и вину решили возложить на Локи. Однако хитрый бог нашел выход из этой ситуации: он обратился в кобылицу и начал отвлекать Свадильфари. За это время инеистый великан не успевал закончить стены города и, поняв, что его обманули, начал кидать в богов огромные камни. Получив "In jure", законное право напасть на великана, Тор убил йотуна ударом молота. В конце концов боги доделали оставшееся, а Свадильфари тем временем овладел Локи, который был в образе кобылицы. От этого соития родился Слейпнир – восьминогий скакун Одина.

По итогу был построен Асгард, и боги начали жить там. Но у каждого из богов были свои чертоги. Самые знаменитые из них – Валяскьяльв и Вальгалла, которые носят название "чертога Одина".

Валяскьяльв является кеннингом для обители Всеотца и переводится как "башня колдуна". Один восседает на Хлидскьяльве – троне, с которого обозревает все миры, и оттуда видны все людские дела. Видимо, именно на Хлидскьяльве он наблюдает за битвами людей и оттуда посылает валькирий за достойными павшими воинами.

Но для широкой публики более интересна Вальгалла – небесный чертог Асгарда, куда попадают достойные павшие воины и продолжают жить в Вальгалле прежнюю героическую жизнь.

Этимология Вальхаллы проста: слово образовано из Val – мертвый, убитый и holl – чертог или дворец. То есть, Вальхалла – это ничто иное, как чертог мертвецов, чертог павших, или дворец убитых. Восседая на своем троне, Один наблюдает за людскими сражениями, и, выбирая себе героев для будущего Рагнарека, отправляет за ними валькирий. Те, в свою очередь, уже переносят героев в Вальхаллу.

Что представляет собой зал павших? Считать Вальхаллу "дворцом" можно только условно: судя по всему, своими формами она напоминала для скандинавов типичный для них дом гигантских размеров. Религия является способом рефлексии человека над обыденной реальностью. У викингов Вальхалла никогда не была мраморной, потому что скандинавы сами ничего не строили из мрамора. Поэтому первобытный менталитет человека проецировал свои знания на богов. Еврейский бог Яхве трансформируется в бога Саваофа (бога воинств) в ту эпоху, когда Израильское царство начало активную борьбу со своими соседями. Следовательно, следует представлять себе весь Асгард как огромную деревню, а Вальхаллу – как гигантский дом.

Викинги представляли себе, что крыша Вальгаллы состоит из гигантских позолоченных щитов, подпираемых копьями. Здесь прослеживаются явные отголоски воинственности германских народностей, в особенности скандинавов. Поэтому викинги представляли небесное жилище вместе с воинскими атрибутами – копьем и щитом. Кроме того, каждый день в Вальгалле происходят доблестные битвы эйнхериев – тех людей, которых Один принял в свой чертог. После очередной битвы, павшие воскресают и садятся за один стол, чтобы пировать. Есть интересный момент: они пируют мясом кабана Сехримнира, которого забивают каждый день, а к вечеру он воскресает подобно эйнхериям. Кстати, этимология имени Сехримнира не до конца понятна: сам перевод его имени значит "морской копченый" или "водный покрытый сажей". Интересно, что в имени повара Андхримнира и котла Эльдхримнира присутствует корень "hrim", который значит сажа. Единого толкования на этот счет нет. Эйнхерии запивают мясо кабана медовым молоком козы Хейдрун, о которой упоминалось ранее. Вполне возможно, что мясо и мед (медовые напитки) являлись для скандинавов ритуальными блюдами, вкушением которых на пирах они поминали павших в бою воинов. Судя по всему, именно поэтому в мифах викингов запечатлелись постоянные застолья в загробной жизни. Для сравнения можно привести таинство евхаристии в христианской среде, где для церемоний важно вино и хлеб. Таким образом, викинги были подражателями эйнхериев, устраивая после походов пиры, где и женщины подражали валькириям, поднося мужчинам алкогольные напитки.

Также для скандинавской религии был характерен Блот – ритуальное вкушение мяса и меда, совершаемое в день собрания урожая и в день зимнего солнцестояния. Опять же, трудно сказать, что появилось раньше, курица или яйцо? Возможно, ритуальные пиры стали прообразом для мифа о пиршествах в Вальгалле. Или, наоборот, викинги стали уподобляться эйнхериям в их небесных чертогах, чтобы больше походить на них.

Миф о Сехримнире похож на другой миф, связанный с козлами Тора, которых громовержец употреблял в пищу. На утро козлы вновь воскресали. Чем же обусловлены данные мифы? Неизвестно, что появилось раньше – сами мифы или религиозные практики, где фигурируют кости. К примеру, из костей вырезались руны, на костях гадали колдуньи, а вельвы из скандинавской мифологии также возрождали собственную еду.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отцы
Отцы

«Отцы» – это проникновенная и очень добрая книга-письмо взрослой дочери от любящего отца. Валерий Панюшкин пишет, обращаясь к дочке Вареньке, припоминая самые забавные эпизоды из ее детства, исследуя феномен детства как такового – с юмором и легкой грустью о том, что взросление неизбежно. Но это еще и книга о самом Панюшкине: о его взглядах на мир, семью и нашу современность. Немного циник, немного лирик и просто гражданин мира!Полная искренних, точных и до слез смешных наблюдений за жизнью, эта книга станет лучшим подарком для пап, мам и детей всех возрастов!

Антон Гау , Валерий Валерьевич Панюшкин , Вилли Бредель , Евгений Александрович Григорьев , Карел Чапек , Никон Сенин

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Зарубежная классика / Учебная и научная литература / Проза
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Критика русской истории. «Ни бог, ни царь и ни герой»
Критика русской истории. «Ни бог, ни царь и ни герой»

Такого толкования русской истории не было в учебниках царского и сталинского времени, нет и сейчас. Выдающийся российский ученый Михаил Николаевич Покровский провел огромную работу, чтобы показать, как развивалась история России на самом деле, и привлек для этого колоссальный объем фактического материала. С антинационалистических и антимонархических позиций Покровский критикует официальные теории, которые изображали «особенный путь» развития России, идеализировали русских царей и императоров, «собирателей земель» и «великих реформаторов».Описание традиционных «героев» русской историографии занимает видное место в творчестве Михаила Покровского: монархи, полководцы, государственные и церковные деятели, дипломаты предстают в работах историка в совершенно ином свете – как эгоистические, жестокие, зачастую ограниченные личности. Главный тезис автора созвучен знаменитым словам из русского перевода «Интернационала»: «Никто не даст нам избавленья: ни бог, ни царь, и не герой . ». Не случайно труды М.Н. Покровского были культовыми книгами в постреволюционные годы, но затем, по мере укрепления авторитарных тенденций в государстве, попали под запрет. Ныне читателю предоставляется возможность ознакомиться с полным курсом русской истории М.Н. Покровского-от древнейших времен до конца XIX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Михаил Николаевич Покровский

История / Учебная и научная литература / Образование и наука