Истоки средневекового рыцарства

Столкновение позднеримского и романо-варварского общества со степными конными воинами - сначала с гуннами, затем с аварами - привело в военном плане к двум результатам. Во-первых, возникла необходимость интенсифицировать организацию ведения войны силами кавалерии с тем, чтобы дать адекватный отпор неприятелю. Во-вторых, следовало утяжелить оборонительное вооружение таким образом, чтобы оно служило более эффективной защитой от стрел, так как степные конные воины были еще и лучниками. Однако потребность в эффективной кавалерии, скоростной и маневренной, способной к совершению быстрых ретирад и преследований, вступала в противоречие с необходимостью снабдить конника тяжелым оборонительным вооружением. Выдержать их вес могли лошади более сильные и выносливые, чем те, которые имелись у них в распоряжении. Кроме того, таким лошадям был необходим и соответствующий фураж. Да и скорость их с увеличением веса резко шла на убыль. Отсюда сложная взаимосвязь между изменениями в военной технике и в металлургии, прогресс в которой приводил к улучшениям как наступательного, так и оборонительного вооружения, с одной стороны, земледелием, от которого требовалось качественное и количественное улучшение производства фуражных культур, и животноводством, призванным решить селекционную задачу - создать такую породу, которая одновременно обладала бы хорошими скоростными данными и выносливостью,- с другой.

Постоянный прогресс в изготовлении сбруи и упряжи на протяжении первого тысячелетия нашей эры показывает, что лошадь на Западе все более функционально входит в военную, равно как и производственную сферу. Отсутствие аналогичного прогресса в "теоретической" гиппологии, быть может, было вызвано сохранением канонов классического коневодства, отраженного в сочинениях Ксенофонта, Варрона, Вергилия и Аппиана. Или же, если угодно, малым интересом к умозрительной стороне знания, основное содержание которого из поколения в поколение передавалась в устной и практической форме. Разрыв между боевым конем и рабочей лошадью не только сохранялся, но со временем увеличивался.

В связи с ухудшением отношений между Востоком и Западом романо-германская Европа оказалась лишенной притока лошадей из мест традиционного производства наиболее ценных пород. В этом одна из причин запоздалого развития кавалерии у франков, особенно же у саксов, тогда как традиции конного воинства по-прежнему процветали у лангобардов, в течение продолжительного времени поддерживавших связи с балкано-дунайским регионом, и у вестготов. Однако не застали ли эти восточные германцы в Испании развитое коневодство, не воспользовались ли они плодами чужого труда? Несомненно, благодаря Великому переселению народов на Западе появилась небольшая и выносливая лошадь германо-дунайской породы и не менее выносливая фракийская лошадь. Хорошие всадники, некоторые германцы были также хорошими коневодами. Особенное умение в этом деле проявили лангобарды. Несомненно, они были одним из передаточных звеньев при переносе опыта, накопленного в Паннонии, на Запад. Павел Диакон вспоминает, что Гизульф, герцог фриульский, когда лангобарды появились в Италии, обратился к королю Альбоину с просьбой о приобретении стад лошадей. В дальнейшем те же лангобарды, быть может подражая аварам, ввезли в Италию "диких лошадей" с целью выведения новых пород.

В начале VIII в. Запад переживает "техническую революцию", затронувшую прежде всего искусство верховой езды. Результаты этой "революции" неоднократно подчеркивались учеными. Главный ее итог - появление стремени. "Переворот" в военной технике Запада, произведенный стременем, связан отчасти с его не совсем обычным использованием. Первоначальное предназначение стремени - помочь всаднику удержать равновесие в седле. Однако своим широким распространением стремя обязано прежде всего тем, что оно создавало дополнительные удобства при посадке на лошадь. Вспомним, что в греческую и римскую классическую эпоху на лошадь не "садились" и с лошади не "сходили". Тогда говорили: вскочить на лошадь (in equum insilire, de equo desilire). Что ж, вскочить на лошадь было нетрудно легковооруженному всаднику. Тем более что лошади тогда были низкорослыми, как, например, иберийской или дунайской породы. Конечно, требовалась определенная сноровка. Однако даже небольшой отряд вряд ли сумел бы разом вскочить на коня, не вызвав при этом всеобщего замешательства. Иначе было поставлено дело у персов. В их тяжелой кавалерии лошади были рослые. Поэтому у каждого конного воина имелся специальный слуга, помогавший ему взобраться и сойти с лошади. Ксенофонт называл этот способ "персидским". Он получил распространение также и в римской армии в связи с ростом кавалерии катафрактиев.