Истоки средневекового рыцарства

В Восточной Франции с приходом саксонской династии появилась возможность восстановления центральной власти. Однако повсеместно, особенно в некоторых районах собственно французской территории, период со второй половины Х и до конца первой половины XI в. был временем феодального вероломства, частных войн, превращения тех же "посредников" и "защитников" в кровожадных хищников, разбойников и клятвопреступников. Рауль де Камбрэ, герой одной из знаменитейших "песней о деяниях",- грабитель сирот, осквернитель монастырей. Он втаптывал в грязь даже самые святые чувства своих верных вассалов. И все-таки это чудовище, без преувеличения можно сказать, было весьма типичным воплощением "нравственных" устоев военного сословия той эпохи.

Именно против этих воинов-убийц с тем, чтобы убрать их со сцены или хоть как-то обратить лицом к христианским заповедям, римская церковь предпримет попытку создать на основе движения "божьего мира" (Pax Dei) и Клюнийской реформы рыцарскую этику, проявления которой обнаруживаются в некоторых "песнях о деяниях", в испанской Реконкисте и крестовых походах. Истоки этой этики можно проследить в ряде летописных источников, а также в произведениях, относившихся к жанрам гомилии (1) и агиографии. Однако пройдет еще немало времени, прежде чем она будет допущена в самые возвышенные сферы литургии и нравственно-аллегорического философствования. Долгий, медленный и нелегкий, но в то же время постепенно проникавший в глубины средневекового сознания труд духовного обновления стал не просто необходимым, но и по-настоящему возможным благодаря сакрализации военной профессии. Под воздействием задач текущего момента, потребовавшего немедленной реакции на варварскую опасность, церковь и приступила к нему в каролингекую, посткаролингскую и оттоновскую (2) эпохи.

Уповая на воина. Начиная с эпохи Константина римская церковь проводила все более строго и после

(1) Гомилия-проповедь.-Прим. ред. (2) Оттоны - германские короли, с 962 г.- императоры Священной Римской империи, правившие до 1002 г. Основателем династии был саксонский герцог Оттон 1 (936-973).- Прим. ред.

довательно деление войн на праведные и дозволенные, то есть справедливые, с одной стороны, и несправедливые - с другой. Так же оценивалась деятельность воина. Если война справедливая, война священная (helium sacrum), то и воин - "праведный" (iustus bellator). Подобное отношение к войне, отраженное в ряде литургических церемоний и почитании военных святых, укрепилось в каролингскую эпоху, когда сформировался миссионерский спиритуализм как приложение к завоевательной войне, целью которой были покорение и обращение язычников. Этот спиритуализм был тесным образом связан с представлениями о франкском народе как "новом Израиле" и буквальным прочтением Ветхого завета.

В такой церкви, как каролингская, насыщенной духом ветхозаветности и августинизма, новая варварская волна, сделавшая чрезвычайно актуальным все то, что отцы церкви писали о варварских нашествиях IV-VI вв., не могла не вызвать более углубленной разработки военной тематики. Христианнейшая война и воин-христианин были призваны спасти веру, над которой нависла угроза. Возобновились призывы к "праведной войне", с новым жаром стали почитать военных святых, оружие и воины заняли главное место в литургии. Таковы наиболее очевидные последствия гражданского и военного кризиса посткаролингского времени, которые повлияли на отношение церкви к вопросу о войне.

Интерпретация в библейском ключе борьбы против неверных наряду с представлениями, выработанными еще при Константине, о монархе - защитнике церкви и "праведной войне", чье обоснование принадлежало Августину, составили важную часть "имперской концепции" Карла Великого.

В литургических здравицах (laudes), провозглашенных во время коронационного акта, франкского короля чествовали вместе со всей армией франков, желали ему долгих лет жизни и многих побед во имя Христа, который в свою очередь провозглашался "королем королей, нашим непобедимейшим оружием, нашим неодолимым оплотом". Раздавались призывы к победе над врагами отечества. Их с презрением клеймили на библейский манер именами язычников и варваров (gentes, nationes), в общем, как противников "богоизбранного народа". На знаменитой мозаике Латеранской церкви изображен св. Петр, вручающий Карлу знамя, поднятие которого полководцем служило сигналом к атаке или выступлению. Тем самым подчеркивалось, что монарх являлся защитником церкви (defensor Ecclesiae). Только "защитникам" церковь могла вручить такое знамя. С ним отправлялись они на поле брани. Знамя символизировало право защитника вести войну и вершить правосудие. В то же время оно было указанием на вассальные отношения между принимающим и вручающим знамя, то есть в данном случае между церковью и светским государем.