Истоки средневекового рыцарства

Однако в тот день, когда Оттон I возлагал на свою голову императорскую корону, Европа имела уже за плечами более ста лет ужасных испытаний. Речь шла не только о варварских нашествиях, но и о периоде, быть может гораздо более жутком, — внутренней анархии и распада власти. Оттона наконец снова можно было просить об обеспечении посредством меча, вверенного ему у подножия алтаря, мира и справедливости в христианском мире, то есть об исполнении его королевского долга. Однако еще не раз повторятся времена, когда королевская власть окажется не в состоянии обеспечивать ни мир, ни справедливость. Десятый век испытывал жизненную необходимость в миротворцах и судьях, способных взять на себя миссию установления порядка при помощи меча.

Десятому веку нужны были люди, которые защитили бы народ от варваров, тиранов и вероломцев. Люди эти, однако, были выходцами из того же сословия вероломцев, порой из того же самого семейства тиранов. Но, обратившись в новую веру, они пополнили христианскую агиографию новыми святыми. Предшествовавшие общественно-политические реформы Карла Мартелла в VIII в. предоставили в распоряжение этих воинов оружие, лошадей и бенефиции, достаточные для того, чтобы поддержать их боеспособность. Таким образом, появилась необходимость в возникновении такой этики и таких образцов для подражания, которые соотносились бы не с достославными небесными когортами, а с кипением жизни в их собственной солдатской среде. Так появилась нужда не только в св. Михаиле, св. Георгии, св. Мартине, но и в профессионалах ратного искусства, в людях, способных становиться святыми не вопреки своему ремеслу, а именно благодаря ему.

Авторы каролингской эпохи настаивали на понятии «государственные обязанности». Светские лица, обладавшие известной властью в государстве, должны были знать, что требует от них христианская вера и церковь. В «зерцалах» этого времени, например Ионы Орлеанского, особый упор был сделан на государственные обязанности светских лиц, в частности военачальников, которым автор напоминал: от вас зависит спасение народов. В этих трактатах, правда, отсутствует какая-либо разработка собственно военного спиритуализма. Однако сам факт, что каролингские сановники, в ведении которых находились военные вопросы, взывали к авторитету «духовных наставников», а те в свою очередь наставляли их в том, что касалось исполнения ими обязанностей и культивирования добродетелей, приличествовавших их положению в обществе, весьма красноречив.

Павлин Аквилейский в письме, адресованном одному графу, противопоставлял земные и небесные, духовные войны, видимых и невидимых врагов. Разработанная апостолом Павлом и христианским писателем Пруденцием тема психомахии использовалась очень широко, равно как и пастырские послания апостола. Обязанность защищать церковь и христианский народ, вверенные королю, распространялась также и на его сановников. Когда императорская власть пала, что произошло как раз в момент варварских нашествий, то есть именно тогда, когда в этой власти была наибольшая нужда, церковь обратилась к тем, кто «подобрал» ее осколки. И в первую очередь речь шла о тех, кто был в состоянии удержать в повиновении внутренних и внешних врагов христианства. Аналогичным образом в середине Х в. почти одновременно с победой, одержанной Оттоном над венграми в 955 г., воин вдруг возносится на такой уровень литургического почитания, какой прежде ему был совершенно недоступен.

Вероятно, этому способствовали два фактора. С одной стороны, несомненна чрезвычайная и с общественной точки зрения сотерическая роль, которую сыграл воин в то бурное время. С другой стороны, тот факт, что литургия эпохи Оттонов по сравнению с литургией каролингского времени характеризовалась внедрением в романский церемониал целого ряда германских элементов. Следовательно, нетрудно предположить, что появление в литургии таких моментов, как, например, «благословение меча» или даже «благословение новых воинов», означало, по существу, включение в круг христианских ритуалов той торжественной и древней церемонии языческого происхождения, каким был обряд вручения оружия юному германцу.

Рассмотрим этот вопрос несколько подробнее. Распространение римского ритуала на Западе, особенно литургии, известной под названием галльской, происходило главным образом по воле Карла Великого и его окружения. Иными словами, она была спущена сверху благодаря тем отношениям, которые тогда наладились между Карлом и Римом, а также в силу экуменических[120] потребностей империи. В начале IX в. римская литургия вытеснила местные.

В середине Х в. в окружении Оттона I возникла, а затем очень быстро распространилась по всему Западу новая литургия, которую принято теперь называть романо-германской. В литургии тогда произошла «революция». Новые элементы, германские по своей типологии и происхождению, соединились с римской традицией.