Читаем Истоки тоталитаризма полностью

Отсутствие или игнорирование партийной программы само по себе не обязательно является знаком тоталитаризма. Первым в трактовке программ и платформ как бесполезных клочков бумаги и стеснительных обещаний, несовместимых со стилем и порывом движения, был Муссолини с его фашистской философией активизма и вдохновения самим неповторимым историческим моментом.[707] Простая жажда власти, соединенная с презрением к “болтовне”, к ясному словесному выражению того, что именно намерены они делать с этой властью, характеризует всех вожаков толпы, но не дотягивает до стандартов тоталитаризма. Истинная цель фашизма сводилась только к захвату власти и установлению в стране прочного правления фашистской “элиты”. Тоталитаризм же никогда не довольствуется правлением с помощью внешних средств, а именно государства и машины насилия. Благодаря своей необыкновенной идеологии и роли, назначенной ей в этом аппарате принуждения, тоталитаризм открыл способ господства над людьми и устрашения их изнутри. В этом смысле он уничтожает расстояние между управляющими и управляемыми и достигает состояния, в котором власть и воля к власти, как мы их понимаем, не играют никакой роли или в лучшем случае — второстепенную роль. По сути, тоталитарный вождь есть ни больше ни меньше как чиновник от масс, которые он ведет; он вовсе не снедаемая жаждой власти личность, во что бы то ни стало навязывающая свою тираническую и произвольную волю подчиненным. Будучи, в сущности, обыкновенным функционером, он может быть заменен в любое время, и он точно так же сильно зависит от "воли" масс, которую его персона воплощает, как массы зависят от него. Без него массам не хватало бы внешнего, наглядного представления и выражения себя и они оставались бы бесформенной, рыхлой ордой. Вождь без масс — ничто, фикция. Гитлер полностью сознавал эту взаимозависимость и выразил ее однажды в речи, обращенной к штурмовым отрядам: “Все, что вы есть, вы есть со мною. Все, что я есть, я есть только с вами”.[708] Мы слишком склонны умалять значение таких заявлений или неправильно понимать их в том смысле, что действие здесь определено в категориях отдавания и исполнения приказов, как это не в меру часто случалось в политической традиции и истории Запада.[709] Но эта идея всегда предполагала "командующего", кто мыслит и проявляет волю и затем навязывает свою мысль и волю бездумной и безвольной группе — будь то убеждением, авторитетной властью или насилием. Гитлер, однако, придерживался мнения, что даже "мышление... [существует] только посредством отдавания или исполнения приказов",[710] тем самым даже теоретически снимая различение между мышлением и действием, с одной стороны, и между правителями и управляемыми — с другой.

Ни национал-социализм, ни большевизм никогда не провозглашали новой формы правления и не утверждали, будто с захватом власти и контролем над государственной машиной их цели достигнуты. Их идея господства была чем-то таким, чего ни государство, ни обычный аппарат насилия никогда не смогут добиться, но может только Движение, поддерживаемое в вечном движении, а именно достичь постоянного господства над каждым отдельным индивидуумом во всех до единой областях жизни.[711] Насильственный захват власти — не цель в себе, а лишь средство для цели, и захват власти в любой данной стране — это только благоприятная переходная стадия, но никогда не конечная цель движения. Практическая цель движения — втянуть в свою орбиту и организовать как можно больше людей и не давать им успокоиться. Политической цели, что стала бы конечной целью движения, просто не существует.

10.2 Временный союз между толпой и элитой

Еще больше, чем безусловная верность членов тоталитарных движений и народная поддержка тоталитарных режимов, угнетает наш ум неоспоримая привлекательность этих движений для элиты общества, а не только для представителей толпы. Было бы в самом деле, безрассудно не считаться с пугающим перечнем выдающихся людей, которых из-за артистических причуд или кабинетно-ученой naivete тоталитаризм может числить среди своих сочувствующих ("симпатайзеров"), попутчиков и зарегистрированных членов партии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Семейный быт башкир.ХIХ-ХХ вв.
Семейный быт башкир.ХIХ-ХХ вв.

ББК 63.5Б 60Ответственный редактор доктор исторических наук Р.Г. КузеевРецензенты: кандидат исторических наук М.В.Мурзабулатов, кандидат филологических наук А.М.Сулейманов.Бикбулатов Н.В., Фатыхова Ф.Ф. Семейный быт башкир.Х1Х-ХХ вв.Ин-т истории, языка и литературы Башкир, науч, центра Урал, отд-ния АН СССР. - М.: Наука, 1991 - 189 стр. ISBN 5-02-010106-0На основе полевых материалов, литературных и архивных источников в книге исследуется традиционная семейная обрядность башкир, связанная с заключением брака, рождением, смертью, рассматривается порядок наследования и раздела семейного имущества в Х1Х-ХХ вв. Один из очерков посвящен преобразованиям в семейно-брачных отношениях и обрядности в современных условиях.Для этнографов, историков культуры, фольклористов.

Бикбулатов Н.В. Фатыхова Ф.Ф.

Документальная литература / Семейные отношения / История
The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable
The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable

A BLACK SWAN is a highly improbable event with three principal characteristics: It is unpredictable; it carries a massive impact; and, after the fact, we concoct an explanation that makes it appear less random, and more predictable, than it was. The astonishing success of Google was a black swan; so was 9/11. For Nassim Nicholas Taleb, black swans underlie almost everything about our world, from the rise of religions to events in our own personal lives.Why do we not acknowledge the phenomenon of black swans until after they occur? Part of the answer, according to Taleb, is that humans are hardwired to learn specifics when they should be focused on generalities. We concentrate on things we already know and time and time again fail to take into consideration what we don't know. We are, therefore, unable to truly estimate opportunities, too vulnerable to the impulse to simplify, narrate, and categorize, and not open enough to rewarding those who can imagine the "impossible."For years, Taleb has studied how we fool ourselves into thinking we know more than we actually do. We restrict our thinking to the irrelevant and inconsequential, while large events continue to surprise us and shape our world. Now, in this revelatory book, Taleb explains everything we know about what we don't know. He offers surprisingly simple tricks for dealing with black swans and benefiting from them.Elegant, startling, and universal in its applications, The Black Swan will change the way you look at the world. Taleb is a vastly entertaining writer, with wit, irreverence, and unusual stories to tell. He has a polymathic command of subjects ranging from cognitive science to business to probability theory. The Black Swan is a landmark book—itself a black swan.Nassim Nicholas Taleb has devoted his life to immersing himself in problems of luck, uncertainty, probability, and knowledge. Part literary essayist, part empiricist, part no-nonsense mathematical trader, he is currently taking a break by serving as the Dean's Professor in the Sciences of Uncertainty at the University of Massachusetts at Amherst. His last book, the bestseller Fooled by Randomness, has been published in twenty languages, Taleb lives mostly in New York.

Nassim Nicholas Taleb

Документальная литература / Культурология / История
Как пережить конец света и остаться в живых
Как пережить конец света и остаться в живых

Мы привыкли думать, что живем в защищенном мире. Теплая квартира, электрический свет, продукты из магазина — все это надежно и будет при любых условиях. Однако на самом деле наш комфортный мир очень неустойчив. Мы постоянно видим, как то в одной, то в другой части мира людям приходится одномоментно лишиться всех удобств современной цивилизации. Причиной может быть война, стихийное бедствие, террористический акт на объекте вроде атомной электростанции. Нельзя исключать возможность пандемии нового заболевания, коллапса из-за краха финансовой системы, изменения климата или падения астероида (что не раз радикально меняло жизнь на нашей планете за ее историю).Книга научит вас, как именно выжить в изменившемся мире.

Джеймс Уэсли Роулз

Документальная литература / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное