Историческая этнология

Как это не покажется странным, наиболее глубоко и интересно с точки зрения исторический этнологии образом данные проблемы разработаны в современной империологии, в частности в народившемся относительно недавно культурологическом подходе к проблеме империй. Этот подход был призван ответить на вопрос, совсем недавно сформулированный Э. Саидом: “Как сложились те понятия и особенности в восприятии мира, которые позволили порядочным мужчинам и женщинам принимать идею, что удаленные территории и населяющие их народы должны быть покорены?”[388]

Этому факту находилось универсальное объяснение, выраженное, в частности, А. Ройсом: "Все человеческие существа воспитываются в некоторого рода культурных предрассудках о мире… Народ, который стремится господствовать над другими народами, не является исключением. Он вступает в отношения с другими народами уже имея определенные представления… Эти идеи упорно и настойчиво дают о себе знать, даже если действительность явно им противоречит"[389]. Эту же мысль высказывает и Д. Фильдхауз: "Основа имперской власти зиждилась на ментальной установке колониста”[390].

Изучение колониальных ситуаций

Целенаправленное изучение колониальных ситуаций было начато еще в тридцатые-сороковые годы XX века Брониславом Малиновским, основателем функционалистского направления в культурной антропологии, который трактовал их как контакт более развитой активной культуры с менее развитой, пассивной.[391]Но Малиновский не затрагивал психологической стороны проблемы взаимодействия культур, которое неизбежно происходит в ходе колониальной ситуации.

Наиболее детально и развернуто проблема колониальной ситуации исследовалась в работе О. Маннони, который, будучи представителем иного, нежели Малиновский направления в культурной антропологии, а именно — приверженцем научной школы “Культура и Личность” с ее психологической направленностью, и на колониальные ситуации смотрел иначе, чем Малиновский. “Было бы очевидным упрощением, — писал он, — думать о двух культурах, как о двух сосудах, наполненных в неравной мере и полагать, что если они будут сообщаться, то их содержимое придет к одному уровню. Мы были удивлены, открыв, что какие-то элементы нашей цивилизации туземное население колоний воспринимало более-менее легко, а другие решительно отвергало. Обобщая, можно сказать, что население колоний приняло определенные детали нашей цивилизации, но отвергли ее как целое”[392].