Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг.

Как уже ранее упоминалось, при переходе кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток, в районе Доггер-банки, ночью 12 октября 1904 года группу небольших рыбацких английских судов приняли за японские миноносцы и расстреляли. На следующий день после разгрома рыбацкой флотилии разразился политический скандал. Англия заявила, что ей нанесено оскорбление, и под угрозой разрыва дипломатических отношений ультимативно потребовала от России задержать русскую эскадру в порту Виго, а затем вернуть ее обратно в Кронштадт. Подобная реакция Англии позволила ряду историков считать, что инцидент в Немецком море мог быть спровоцирован «Владычицей морей» с целью оказать услугу своему «большому другу» на тот период времени – Японии. Тем более что еще в январе 1904 года японский посол в Лондоне барон Таями просил у лорда Ленсдоуна «добрых услуг» – не допускать проход русских кораблей через Дарданеллы на соединение с Тихоокеанским флотом. Ленсдоун дал требуемое обещание, подтвержденное вскоре английским правительством. Поэтому полагают, что провокационный инцидент у Доггер-банки мог быть хорошим предлогом для последующего выдвижения России перечня довольно дерзких требований, полностью удовлетворявших просьбу Японии. При этом наш «давний друг» Англия для усиления давления на Россию сразу же, в день инцидента, через британское Адмиралтейство распорядилась послать все броненосные крейсера и эскадренные миноносцы Средиземноморской английской эскадры навстречу русскому флоту и, в случае необходимости, вооруженной силой преградить ему путь на восток. В официальной телеграмме английское Адмиралтейство тогда отдало четкое распоряжение командующему Средиземноморской эскадрой: «Чтоб вы задержали Балтийскую эскадру убеждением, если это окажется возможным, силой – если это станет неизбежным». В ответ на этот приказ командующий Ламаншской эскадрой лорд Чарльз Бересфорд запросил Адмиралтейство с непосредственной прямотой старого морского волка: «Потопить их или привести в Портсмут?» К счастью для обеих сторон, конфликт разрешился мирным путем, и русская эскадра проследовала дальше на восток, правда под эскортом кораблей адмирала Бересфорда.

И вот через 8 лет после этого инцидента адмирала Чарльза Бересфорда с почетом и русским гостеприимством встретил адмирал А.И. Русин в стенах старейшего военно-морского училища Российской империи. По свидетельству очевидцев, бывший командующий Ламаншской эскадрой, собиравшийся решительно потопить корабли 2-й Тихоокеанской эскадры адмирала 3. П. Рожественского, с удивлением и любопытством осматривал Морской корпус, его учебные классы и кабинеты. Говорили, что он пришел в восторг от увиденного в корпусе, от системы подготовки русских морских офицеров и технического оснащения учебных кабинетов, классов и лабораторий учебного заведения.

По мнению выпускников Морского корпуса, их отношение к адмиралу Русину «было всегда и неизменно хорошее, как и его отношение к ним. Самым популярным плавающим вождем у молодежи был, конечно, адмирал Эссен, возрождающий русский флот. Мы считали, что на берегу адмирал Русин шел в ногу со „школой Эссена“, удвоив энергию, подхлестнув подготовку будущих офицеров».

Учебный кадетский отряд кораблей Морского корпуса в 1911 году состоял из крейсеров I ранга «Россия», «Богатырь», «Олег», «Аврора», канонерской лодки «Храбрый» и миноносца № 136.

Корабельные же гардемарины, также как и раньше, расписывались по пяти боевым судам Балтийского флота.

В феврале 1912 года Николай II посетил Морской корпус, остался доволен и произвел А.И. Русина в вице-адмиралы. Спустя год адмирала Русина император назначил начальником Главного Морского штаба.

Его преемником на посту директора Морского корпуса оказался капитан I ранга Виктор Андреевич Карцов, остававшийся на этой должности во время всего периода Первой мировой войны, вплоть до трагических дней крушения Российской империи. По существу, он стал последним директором «детища Петра Великого» – знаменитого военно-морского учебного заведения столицы России.

Трагические события Февральской революции на долгие годы вычеркнули из истории имена руководителей, преподавателей и питомцев Морского корпуса. Многих его офицеров в годы лихолетья уничтожили или арестовали и бросили в тюрьмы. В числе репрессированных воспитателей Морского корпуса оказался и его последний директор – вице-адмирал В.А. Карцов, личность практически неизвестная современному читателю.