Историческая литургика

"Не следует удивляться, что язычники таким образом хранят память о благодеяниях, полученных ими от Спасителя. Мы видели об разы апостолов Петра и самого Христа, которые сохранились в крас ках до нашего времени. Это было естественно, так как древние име ли обычай почитать их таким образом, без задних мыслей, как спа сителей, согласно существующему у них языческому обычаю" ("Церковная история", VII, 18).

В этой связи возникает вопрос: как мы должны оценивать фресковую живопись римских катакомб? Это была ещё, конечно, не иконопись, а особое символическое искусство, которое не запрещалось в Ветхом Завете (Ср., например, символические украшения Скинии). По происхождению эти символы были библейскими (например, агнец), собственно христианскими (рыба) и чисто языческими (Орфей). Важен был, конечно, не сам по себе Орфей, а то, что он сходил в Аид, как Христос — во ад.

Прот. А. Шмеман пишет: "Ранняя Церковь не знала иконы в её современном догматическом значении. Начало христианского искус ства — живопись катакомб — носит символический характер, как оп ределил его проф. В.В. Вейдле, «сигнитивный». Это не изображение Христа, святых или разных событий священной истории, как на ико не, а выражение определённых мыслей о Христе и Церкви… В ис кусстве сигнитивного типа показательна не трактовка его тем (ибо, "как они трактованы для его целей безразлично), а самый их выбор и их сочетание. Оно склонно изображать не столько божество, сколько функцию божества. Добрый Пастырь саркофагов и катакомб не только не образ, но и не символ Христа; он — зрительное ознаменование той мысли, что Спаситель спасает… Искусство это в подлинном смысле слова вообще не может быть названо искусством. Оно не изображает и не выражает: оно знаменует…" ("Исторический путь Православия", Париж, 1989 г., стр. 246).

На вербальном уровне эту функцию знаменования выражает, например, надпись на гробнице св. Аверния еп. Иерапольского (II век): "Вера вела меня повсюду и повсюду она предлагала мне в пи щу рыбу от источника жизни, ту большую чистую рыбу, которую дер жала в своих недрах непорочная Дева и которую Она давала друзьям для ядения во все времена…"

Подобные погребальные надписи и изображения — необходимая ступень к собственно иконописи. Переход совершился вместе с переходом от обычного христианского погребения к почитаемой гробнице мученика. Это потребовало не только зданий нового типа ("Мартириум" и "Ан а стасис" Крнстантина Великого), но и изображений нового типа. Например надгробное изображение апы Шенуте (св. Синутия — ученика Пахомия Великого и настоятеля Белого монастыря в Египте) уже почти икона (это 450 $-й год).

Другим катализатором процесса были христологические споры V века, которые вызвали интерес к человеческому облику Христа и Божией Матери. Так III Вселенский Собор (431 г.) утвердил особое почитание Богородицы (Теотокос) и т. о. породил идеал женской святости. Уже через 20 лет (в 450 г., по свидетельству византийского историка Феодора Чтеца) императрица Евдокия (жена Феодосия II, сосланная им в Иерусалим) обретает там образ Богоматери с Младенцем и посылает его в КПль, как якобы написанный самим ап. Лукой. Это была ещё реликвия (типа пояса и ризы Богородицы, находящихся в КПле) и это была уже икона.

К тому же времени относятся легенды о платах, на которых Спаситель оставил свой нерукотворный образ (главный из них будет чудесно обретён в Эдессе в VI веке). И это следует рассматривать как первые попытки обосновать зарождающееся иконопочитание церковным преданием.

Т.о. мы можем довольно точно датировать рождение иконы серединой V века.

5. `СТАНОВЛЕНИЕ ИКОНОПОЧИТАНИЯ.

Древнейшие сохранившиеся иконы (из мон-ря св. Екатерины на Синае) относятся к нач. VI века. Они исполнены в технике энкаустики (восковых красок) и обладают поразительной портретной реалистичностью. Ведь цветной воск способен передать все оттенки тела и даже блеск глаз — как на фаюмских портретах!

Скорее всего, это действительно были портреты известных подвижников и епископов. О том, что их писали с натуры, свидетельствуют многочисленные источники. Так, например, мы знаем, что в 590 — х годах была написана портретная икона с прп. Авраама из Луксорского мон-ря (когда он стал еп-пом Гермонфиса). По смерти Авраама братья монастыря с почтением хранили её у себя. При патриархе Сергии КПльском (610–638 гг.) прп. Феодор Сикеот посетил братию м-ря Ромайон и два искусных монаха, тайно наблюдая за ним через окошечко, написали с него икону!