Историческая проза

После Пасхи, на Красную горку в Успенском соборе Кремля состоялась венчание Фёдора и Агафьи, собралось множество народа и знатного, и простого, и все дивились богатству убранства храма и роскоши нарядов жениха и невесты.

Да, было чему подивиться: Фёдор стоял в кафтане, вышитым жемчугом и серебром, и шапке Мономаха, опираясь лишь слегка на дорогую резную трость, Агафья стояла рядом в дорогом византийском одеянии из золотого атласа с драгоценными камнями и мехом горностая, а на голове юной царицы красовался шикарный русский головной убор, похожий на сороку…

Но самые близкие люди: родители Агафьи, Наталья Кирилловна и Патриарх, который венчал молодых, не дивились богатствам, а радовались счастью молодых людей и тому, что Фёдор выглядел почти здоровым…

Одна царевна Софья стояла мрачная, как грозовая туча, с некрасивым оскалом, и её не украшали даже драгоценности, которые она одела в этот день особенно много: она всё равно не могла затмить красоту Агафьи, не могла помешать счастью ненавистного конкурента: Фёдора.

«Как у Фёдора всё так ловко, складно да ладно получается?! Он же болен, а я сильна и здорова, а не могу добиться престола! Почему?!!» – в ярости думала Софья, на свадебный пир после венчания Софья не пришла, хотя после службы в церкви Фёдор подошёл к сестре и с доброжелательной улыбкой предложил:

– Софья, сестра, может, хватит войны? Может, помиримся?

Но Софья только буркнула в ответ:

– Фёдор, инвалид-неудачник, не лезь ко мне. Ты сейчас победил, но это не значит, что так будет всегда!

Но в тот день ничего не могло испортить Фёдору настроения, он с Агафьей с блеском в очах принимал на пиру подарки и поздравления, старался угодить Агафье, молодая царица отвечала мужу тем же. Фёдор, как обычно, посадил на одно колено Ивана, а на другое – Петра и с добрым смехом отметил:

– Как вы потяжелели, подросли, мои братики! Ванюша, ты рад за меня?

Четырнадцатилетний Иван с кукольным равнодушным видом тихо сказал:

– Ну, мне нравится музыка, вкусности. А что, Фёдор, у тебя праздник?

– Да, Ванечка, праздник: я женился на девушке, которую очень люблю и уважаю. А ты, когда вырастешь, хочешь жениться? – весело спросил Фёдор, и был неприятно удивлён ответом:

– Нет, мне нравится быть одному…

После этого Иван с таким же кукольным равнодушием ушёл к пирожкам, зато подбежал девятилетний Пётр и радостно крикнул:

– Тили-тили-тесто, жених и невеста! Фёдор, братик, поздравляю, ты и Агафья сегодня такие красивые и счастливые, как в сказке! Я хочу вместо подарка показать, как я хорошо владею шашкой! У меня их много, и они – острые, настоящие, хоть и маленькие!

– Показывай, милый братик! Я только порадуюсь! – ответил счастливый Фёдор…

А после пира Фёдор и Агафья скрылись ото всех, чтобы побыть вдвоём, и решили прокатиться по цветущему весеннему лесу на Гарпоне. Любимый питомец Фёдора словно понимал счастье хозяина и шёл медленно…

Так Фёдор и Агафья зажили счастливой семьёй, Фёдор продолжал заниматься государственными делами, в том числе, отменил местничество, но всегда был заботлив и ласков к супруге, а она, чувствуя его любовь и уважение, отвечала ещё большим чувством…

Однажды Фёдор после государственных дел покормил и расчесал Гарпона и отправился к жене с подарком, Агафья же встретила его на пороге и вся светилась от счастья.

– Прости, радость моя, что задержался, я привёз тебе кольцо и браслет. Ты сегодня выглядишь особенно мило, не перестаю восхищаться тобой…

– Свет очей моих, на то есть приятная причина… – ответила мужу Агафья – Я жду ребёнка…

Фёдор застыл с удивительным выражением лица: на его лике можно было прочесть неземную радость и изумление, будто на его глазах случилось Евангельское чудо…

Девять месяцев беременности молодой царицы были самыми счастливыми днями в жизни этой семьи, Фёдор угождал жене, как мог, привозил всё самое вкусное из кушаний и самое красивое и удобное из одеяний, а так же приставил лучших врачей и старался, чтобы жене в тереме не было скучно…

Софья злилась, как никогда, в своих палатах в гневе она бросала об стены дорогую посуду, но была бессильна что-либо сделать, что раздражало гордую царевну ещё больше…

И, наконец, настал день родин. Фёдор, бледный от волнения, но счастливый, ждал вестей от врачей и повитух, держа в руках шикарную рысью шубу, которую хотел подарить любимой супруге…

Повитухи и врачи бегали то в покои Агафьи, то из покоев, и каждый раз Фёдор с волнением спрашивал:

– Ну, как она? Всё идёт хорошо?

Ему почему-то не отвечали…

Спустя часа три все врачи и повитухи вышли к Фёдору, со слезами упали в ноги и сообщили:

– Не гневайся, царь-батюшка, но скончались и ребёночек, и благочестивая христолюбивая царица твоя, мы сделали всё, чтобы их спасти, наш царь-благодетель…

У Фёдора потемнело в глазах, он, чтобы не упасть, схватился за трость, но собрался с силами и со слезами в очах-озёрах тихо произнёс:

– Встаньте с колен, я не собираюсь гневаться, доведите меня, пожалуйста, до моей светлицы…